– Функционален, – раздался жутковатый, лишенный эмоций голос. – Восстанавливаю управление биологическими системами. Провожу проверку. Выполнено.
Трис Ланкур рывком сел и тут же поднялся на ноги; все это было проделано с пугающей, нечеловеческой пластикой. Скафандр еще больше усиливал ощущение, что ты смотришь на механическую куклу, а не на человека.
– Будь я проклят! – выругался Дарквист, наблюдая за этой картиной. – Да он действительно робот!
– Сейчас я управляю биологическими системами напрямую, – ответил Ланкур неживым, механическим голосом. – Я полностью функционален, но доступ к некоторым биологическим программам невозможен.
– Он плохо себя чувствует, – зачем-то пояснила Молли.
Джимми не мог сдержать воспоминания о своем кошмаре и вытекающих металлических мозгах пилота.
– Каково состояние отряда? – спросил цимоль.
– Мы все в порядке – так мне кажется, – ответил ему за всех Джимми. – Ты пострадал больше всех.
– Второй выстрел вызвал частичное повреждение изоляции и замыкания в некоторых схемах, – пояснил цимоль. – Наиболее важная часть информации не пострадала, но я не могу восстановить режим симуляции землянина. Данные о его жизни и привычках до входа в цимоль-режим в блоках памяти отсутствуют.
– Ты только посмотри, как он двигается, – подала голос Гриста. – Настоящий ходячий труп!
Джимми тоже очень не нравился вид цимоля, лишенного своей человеческой маски, но на данный момент у них были дела поважнее.
– Насколько ты в целом функционален? Ты сможешь определять дистанцию? Сможешь драться в случае необходимости и попадать туда, куда целишься?
– Управление под контролем. Пока что я не могу предсказать пределы и скорость рефлексов, но спонтанные движения или неосознанные действия исключены. Тем не менее должен отметить, что мой мозг утратил способность сенсорного и тактильного восприятия.
– Ты хочешь сказать, что ты теперь не чувствуешь боли?
– Я вообще ничего не чувствую. Тем не менее, в целом биологическая часть полностью подчиняется моим командам.
– Никто, часом, не захватил с собой подгузник? Он может обмочиться! – гнусно хихикнула Гриста.
Как обычно, Джимми оставил ее плоские шуточки без внимания.
– Дарквист, что скажешь?
– Пока что нам придется с этим смириться. Мне тяжело видеть его таким, потому что мы уже очень давно работаем вместе. Но с практической точки зрения его теперешнее состояние куда предпочтительнее многочисленных переломов или рваных ран. Ладно, что там насчет этих вероломных святош?
Джимми провел ментальное сканирование.
– Они где-то далеко впереди, как того и следовало ожидать. Похоже, они очень торопились – или мы провели без сознания куда больше времени, чем предполагает Гриста. В любом случае, у меня такое чувство, что сейчас они остановились. Странно, – на их месте я постарался бы убраться как можно дальше и как можно быстрее.
– Тише едешь, дальше будешь, – глубокомысленно заметил Дарквист. – Пусть они постоят подольше и как следует подумают о том, что мы с ними сделаем, когда догоним. Как бы то ни было, мне бы хотелось подобраться к ним поближе и найти какое-нибудь укрытие от этого нескончаемого дождя. Кстати, как ты себя чувствуешь? По-моему, ты принял на себя большую часть первого выстрела.
– Я потерял сознание, меня мучили кошмары – мне казалось, что я попал в Ад. А потом я очнулся и вспомнил, что я уже в нем.
Он замолчал, глядя на странные отрывистые движения Триса Ланкура.
– Слушай, а ты уверен, что он все еще на нашей стороне? – нервно спросила Гриста.
По правде сказать, он не был в этом уверен. Он уже ни в чем не был уверен, кроме того, что они попали в отвратительный мир, где царят ужас и запустение и где ни на минуту не прекращается этот проклятый дождь. И он искренне не понимал, как они умудрились сюда забраться, и не знал, умудрятся ли они отсюда выбраться.
Сейчас, слушая вездесущие крики и стоны, он как наяву видел свой сон. И ясно понял одно: здесь он совершенно точно не хотел умирать.
– Давайте подойдем к ним поближе, – сказал он наконец. – Я хочу, чтобы они знали, что мы рядом.
Не прошло и часа, как они действительно подошли уже близко. Маккрей подобрался к самому краю обсидиановой скалы и, перегнувшись, разглядывал водопад. Однако, когда Молли и Трис захотели идти дальше, он их остановил.
– Они где-то там и наверняка поджидают нас. А там внизу, у водопада, нет никакого укрытия.
Дарквист согласился с ним.
– Если там есть какое-нибудь укрытие напротив тропы, то я бы обязательно засел там, будь я на их месте. И ждал бы, пока мы появимся, чтобы перестрелять нас, как уток в тире.
– В нашем отряде каждая боевая единица снабжена двумя управляемыми ракетами. Наш противник не располагает подобным оружием, иначе они бы воспользовались им еще во время первого столкновения, – заметил Ланкур.
– Но с ними Модра! – напомнил ему Дарквист. – Мы же заденем ее!
– Не вижу ни одного разумного довода в пользу освобождения Модры, – спокойно ответил ему цимоль. – Вероятность успешного исхода при таком плане действий недостаточно велика. Сейчас Модра лишь усиливает отряд мицлапланцев, что делает его вообще сильнейшим отрядом из трех. Мне представляется вполне логичным его полное уничтожение. Тогда преимущество вновь вернется к нам.
– Но ведь там внизу Модра! Модра! – воскликнул, ужаснувшись, Дарквист. Даже Джимми, новичка в этой группе, явно покоробила подобная логика.
– Одно дело – прижучить этих поганцев, – сказал он ровным голосом, пытаясь держать себя в руках. – Но я ни за что не соглашусь на убийство члена нашей команды.
– В любом другом случае мы окажемся в патовом положении, и миколианцы, которых ничто не обременяет, продолжат лидировать, – подчеркнул цимоль. – Мы не можем двигаться дальше, опасаясь засады со стороны мицлапланцев. Они, в свою очередь, будут вынуждены оставаться на месте, потому что у нас здесь прекрасная позиция, с которой мы простреливаем практически всю тропу внизу. Оставаться в подобном положении мы тоже не можем, поскольку существует еще и третья команда, которая не только нас опережает, но и продолжает увеличивать разрыв. У нас есть способ разрешить эту ситуацию в нашу пользу. И мы недопустимо погрешим против логики, если не воспользуемся им.
– Неужели тебе абсолютно безразлично, что она – одна из нас? Что ее похитили вопреки ее воле? – настаивал Джимми.
– В Империи Биржи около тридцати триллионов жителей. Примерно два с половиной триллиона из них – земляне. Потеря одного землянина вряд ли сравнима с поддержанием всеобщего порядка.
– Я полагаю, то же самое относится и к нам, – уточнил Дарквист.
– Безусловно.
– Это объясняет низкий уровень жизни рабочего класса в Империи Биржи, – заметил Джимми Маккрей, говоря тихим шепотом, как он обычно разговаривал с Гристой. – Гриста была права – ты уже не на нашей стороне. Иногда я даже думаю: а был ли ты вообще когда-нибудь на нашей стороне?
– Ожидание лишено всякого смысла. Они в укрытии, мы открыты, – напомнил цимоль.
– Цимоль, подожди немного, прежде чем ты начнешь действовать! – с холодным спокойствием произнес Дарквист, приближаясь к тому, что когда-то было его капитаном и другом.
– Зачем?
– Скажи мне, в чем принципиальная разница между твоей философией и философией твоих хозяев, и философией Кинтара?
– Этот вопрос не имеет отношения к нынешней ситуации.
– Для меня имеет. Это очень важно.
– Хорошо. Хранители полагают, что общество гораздо важнее частей, его составляющих, и обеспечивают наилучшие условия наибольшему числу людей. Кинтара же считают, что общество существует для того, чтобы им служить.
– И следовательно, в нашем частном случае, интересы отряда, то есть наши, обладают большей значимостью, чем интересы части этой команды, в данном случае Модры – так? Мне, другой «части» этого «целого», очень не нравятся подобные рассуждения. Я не позволю тебе этого сделать.