– А сестра Рэш не такая уж и плохая. – проговорил наконец Кирк.
– Да, неплохая, – отозвался Брент. Надо было что-то еще сказать, но слова не находились.
– Какая подлая все-таки жизнь, – сказал Кирк. – Почему несчастья всегда случаются с самыми хорошими людьми. Бедная Эми. Если бы я только знал…
– Ты, Кирк, не виноват, что Эми так тяжело больна. Она сама очень хотела вчера вечером пойти погулять.
– Но я не должен был ее пускать.
– Ты бы ее не остановил.
– Это была глупая затея.
– Успокойся. Нам остается только ждать. Эми поправится.
– Брось ты эту взрослую ахинею: «Успокойся, подожди…» Я не узнаю тебя. Уж лучше бы помолчал.
– Ладно, Кирк, не буду, – примирительно сказал Брент.
Опять долго лежали молча, ожидая известий.
– Может, я пойду посмотрю, как она там? – не выдержал Кирк.
– Не ходи. Ее мать опять на тебя накинется. Если что, сестра придет и скажет.
– Но я так хочу ее видеть. Так все ужасно получилось. Мне очень тяжело.
– Она это понимает.
– Да, наверное…
В палату тихо вошла Фея.
– Эми больше нет, – глухо проговорила она.
Точно ледяная волна окатила Брента.
– Господи, – выдохнул Кирк. – Почему Эми?
Он схватил подушку и несколько раз ударил ею по стене. Соскочил с постели, взял костыли. Фея подошла к нему и опустила руки ему на плечи.
– Кирк, теперь уж ничего не поделаешь, – сказала она.
Кирк оттолкнул ее и двинулся к двери, размахивая костылями и ударяя ими по стенам.
– Господи, – говорил он, – только не Эми!
Навстречу по коридору катила свою тележку сестра из лаборатории. Пробирки в штативах тоненько позвякивали. Кирк вдруг размахнулся и ударил костылем по тележке. Еще раз, еще, второй костыль он отбросил в сторону. Сестра в испуге прижалась к стене. Кирк бил по пробиркам, и скоро его пижаму и белые стены запятнала кровь. Кирк, точно раненый зверь, издал вопль, и еще раз изо всей силы ударил по тележке. Она опрокинулась, пробирки упали на пол и разбились. Кирк стал босыми ногами топтать их. Он топтал и топтал осколки стекла. Ноги у него были в крови. Сестра закричала.
«Не могу я больше лежать», – потянулся Брент за корсетом, который принесли накануне. Втиснул тело в серый полотняный каркас, просунул руку в одну лямку и попытался надеть вторую. Скорее, скорее, торопил он себя. Корсет сопротивлялся, но Брент все-таки ухитрился влезть в него, застегнул спереди застежку и сбросил ноги с постели.
Встал, и комната перед его глазами поплыла. Закружилась голова после почти трехнедельного лежания. Поправил корсет и почувствовал, как туловище охватила плотная ткань. Голова закружилась еще сильнее. Но он должен преодолеть слабость.
Брент шагнул к двери, держась за спинку своей кровати. Шагнул еще раз, ухватившись за кровать Кирка. Еще шаг, еще… Ноги не держали. Ему казалось, что он сейчас упадет.
Кирк стоял у самого входа, прислонившись к стене. Плечи его вздрагивали.
Прижавшись к косяку, Брент заставил себя стоять.
Кафельный пол был усеян осколками. Сестра из лаборатории все еще оставалась в оцепенении. Сестра Рэш бежала по коридору. Фея стояла в дверях рядом с Брентом.
– Кирк, – тихо позвал Брент. – Дай мне руку. Я сейчас упаду.
Кирк посмотрел на Брента, и такая знакомая, чуть заметная улыбка, тронула его губы.
– Иду, – сказал он.
Опершись на один костыль, попрыгал к Бренту и поддержал его свободной рукой.
– Ты просто спятил, Брент. Встать первый раз с постели без всякой помощи!
Поддерживая друг друга, вернулись в комнату. Кирк помог Бренту лечь, шагнул к своей кровати и тоже лег.
В дверях появилась сестра Рэш и быстро подошла к кровати Кирка.
– Ты успокоился, Кирк? – спросила она.
– Да, спасибо, – ответил Кирк. – Я… простите меня.
Сестры ушли.
– Как это подло, Брент, – произнес, не поворачивая головы, Кирк. – Хорошее всегда быстро кончается.
Этот вечер длился бесконечно долго.
Назавтра Брента выписывали. Было непривычно стоять, ходить. Пижама, зубная щетка, книги, краски, все уже было уложено в чемодан. Он так сжился со своей комнатой, что мир здоровых людей иногда просто не существовал, и вид за окном казался нарисованной кем-то картиной.
Когда все было собрано, Брент повернулся к Кирку и сказал:
– Мне почти не хочется уезжать отсюда. Надеюсь, что и тебя скоро выпишут.
– Выпишут когда-нибудь, – ответил Кирк. – Но в общем-то, мне все равно.
– У тебя есть мой адрес и телефон? – спросил Брент.
– Есть.
– Мы ведь будем видеться? То есть, я хочу сказать, я дня через два навещу тебя.
– Хорошо.
– Одно утешает – дома хоть можно вкусно поесть.
– Завидую тебе.
– Передай от меня привет Фее.
– Передам.
– Обязательно сообщи мне адрес твоей новой школы.
– Не беспокойся, сообщу.
– И береги себя – меня ведь теперь рядом не будет.
– Не волнуйся о старине Кирке. Он сейчас в полном порядке. Как никогда.
– У тебя, наверное, скоро будет новый сосед.
– Опять какая-нибудь Жаба, будет смотреть весь день рекламные комиксы. Мне даже хочется побыть одному. Кое-чему от тебя все-таки научился.
«Как мы уже далеки друг от друга», – подумал Брент, и ему стало еще тяжелее.
– На улице, по-моему, очень жарко. Слава богу, что здесь есть кондиционеры, – сказал Брент.
– Да, что бы здесь было, если бы не они!
– Экваториальная Африка.
И оба невесело рассмеялись.
– В корсете неудобно? – спросил Кирк.
– А ты как думаешь? Я уже не один раз хотел сорвать его и выбросить. К счастью, хоть на ночь можно снимать. Как-нибудь привыкну. Что тебе принести?
– Ничего не надо, спасибо. У меня все есть.
– Ну ладно. Ты, наверное, уже мечтаешь о своей новой школе и как бы скорее вырваться отсюда.
– Конечно. А знаешь, Брент, старый дружище, ты не так плохо выглядишь в этом корсете. Можешь стать законодателем мод.
– Вот будет смешно, – сказал Брент, но не засмеялся. – Сниму его с плеч и осчастливлю кого-нибудь таким подарком.
– Отдавать даром такую великолепную технику! Брент Макаллистер, ты просто глуп!
«Ну, заговори же об этом, – уговаривал себя Брент, – открой рот и заговори. Нельзя ведь так уйти».
– А мы славно здесь жили, – сказал он.
– Да.
– Мы были хорошими друзьями.
– Да, конечно. Все трое.
И мальчики чуть улыбнулись друг другу.
– Я хочу что-то подарить тебе на память, – сказал Брент, подошел к тумбочке и вынул почти законченную акварель, на которой они были изображены все трое. Фон был закончен, только лица немного не завершены. Это был удачный рисунок. Бренту удалось передать волну каштановых волос Эми, ее распахнутые внимательные глаза и легкую, чуть лукавую улыбку Кирка.
Брент протянул рисунок. Кирк его взял и долго рассматривал.
– Мне бы хотелось что-нибудь подарить тебе, – сказал Брент.
– Ты уже подарил, спасибо.
Брент опустил глаза и долго молчал.
– Ну, Кирк, – наконец сказал он, – мне пора идти. Меня ждет мама.
– Иди, конечно.
– Я дня через два приду к тебе, хорошо?
– Приходи. Когда сможешь. Я, кажется, в ближайшее время никуда не собираюсь. А увидеть тебя было бы здорово.
– Спасибо, Кирк. До свидания.
– Всего. И, пожалуйста, осторожнее. Много не плавай в бассейне.
– Об этом можешь не беспокоиться. Я еще нескоро расстанусь с корсетом.
В дверях появилась мать Брента.
– Я подожду тебя в коридоре, – сказала она.
– Мы очень скоро увидимся, Кирк. До свидания.
– Береги свою спину. И не падай больше в люки. Ты ведь ловкостью не отличаешься, – сказал Кирк и достал сигарету.
– Постараюсь не падать, Кирк. Ну, всего.
– Счастливо, Брент.
Брент ушел. Ему хотелось плакать. Но только не здесь – дома.
