— Да, конечно… Но… — растерялся председатель. — Над этим сиденьем не горит лампочка и мне будет плохо читать журнал.
— Нет проблем! — я успел встрять в разговор. — Если вас, уважаемый, устроит, можете сесть на моё место. Смотрите, какое здесь чудесное освещение, — и несколько раз щёлкнул выключателем над моей головой. — А я, для доброго дела, готов хоть в темноте сидеть.
— Вам не кажется, — язвительно опередила девушка уже готового согласиться полтавчанина. — Что ваша доброта беспредельна?
— Нет, не кажется! — последовал мой твёрдый ответ. — Я просто в этом уверен!
— А я уверена в обратном! — выпалила она, и с угрозой обратилась к всё еще стоящему в проходе председателю: — Если он (она показала пальчиком в мою сторону) здесь усядется, я буду визжать на весь автобус!
А тот, видимо, больше всего в жизни боялся женского визга, так как со смиренным видом сразу, же уселся в кресло. Мы с ним сочувственно переглянулись и, почти одновременно, скорбно вздохнули. Я мысленно констатировал: «Да! Нелегко знакомится с красивыми девушками, но втройне труднее, если они вдобавок ещё и умные. Какая-нибудь глупышка уже бы давно хихикала и упивалась моими комплиментами. А эта! Хоть, возможно, я и не прав. Может, надо было говорить только серьёзно и не молоть разную чепуху, которая придет в голову. А что ж теперь делать?» Я увидел, что девушка откинула спинку кресла и явно собралась поспать. Да и между нами находился сочувствующий, но всё-таки мешающий общению полтавчанин.
И тут водитель объявил двадцатиминутную остановку. Автобус уже въезжал на автостанцию с большим залом ожидания, магазином, баром и даже рестораном. И везде светились фирменные вывески «Альса», автобусной компании, на транспорте которой мы путешествовали.
Полтавчанин первым оказался у дверей, ожидая их открытия. Стала приподниматься и девушка. Пытаясь не упустить появившуюся возможность продолжить наш разговор, я молниеносно оказался в проходе раньше её, а у видя, что она встала сзади, спросил:
— Вы курите? Могу угостить хорошей сигаретой: «Пьер Карден», с ментолом. В Испании они большая редкость.
— Спасибо, не курю! — она произнесла это, почти не разжимая губ и, глядя на меня так, как будто я был призрак.
Тем временем я первым вышел из автобуса и подал руку спускающейся за мной девушке. Она совершенно проигнорировала мой жест и с гордым видом прошла мимо. Я услышал смешок и увидел в трёх метрах председателя, который с весёлой улыбкой попыхивал сигаретой. Увидя, что я явно падаю духом, он меня поддержал:
— Чего стоишь? Догоняй!
И я, взбодрённый, бросился вслед за красавицей. Обогнал её и услужливо открыл одну из створок входной двери. И тут она снова сделала вид, что не замечает услуг мной предлагаемых.
Сама открыла другую половинку и направилась к стойке бара. Но я и здесь её обогнал, а лишь только она подошла и хотела что-то сказать, громко спросил:
— Что будем пить? Чай, кофе, кофе с молоком?
— Кофе с молоком! — она сказала это, глядя исключительно на бармена, но тот, из-за моей предыдущей фразы, решил, что мы вместе и вопросительно посмотрел на меня. А я не растерялся:
— Два кофе с молоком и два круасана!
Она сдвинула брови и металлическим голосом произнесла, продолжая глядеть только на бармена:
— Я хочу только кофе!
— Да, конечно! — я умоляюще выставил ладони вперёд. — Я сам съем обе булочки.
Официант сразу же обернулся к аппарату, делать кофе и не видел того испепеляющего взгляда, которым одарила и его и меня моя попутчица. Видно было, с каким трудом она сдержала себя от готовых сорваться с её уст, возможно даже, ругательств. Она сердито взобралась на высокий стул, а я бесцеремонно уселся рядом.
И хотел, было что-нибудь сказать, как вовремя замер на полуслове увидя, что она набрала в грудь побольше воздуха и, возможно, собирается визжать. Хоть я и не боялся подобного, но всегда считал: если можно этого избежать, то лучше не провоцировать. Мы так и замерли обое: девушка — ожидая моего первого слова, а я — сжав намертво губы, но готовый в любой момент закрыть руками свои уши. Бармен поставил на стойку перед нами кофе и круасаны и удивлённо переводил взгляд с меня на неё и обратно. Я боялся даже поблагодарить и поэтому тихонечко взял свою чашку, круасан и стал пить горячую жидкость и откусывать булку большими кусками. Девушка медленно поднесла свой кофе к губам и замерла, оценивающе рассматривая мои белые отутюженные шорты. У меня внутри всё сжалось от нехорошего предположения: «А ведь может и плеснуть! Кажется, я и в самом деле перегнул палку со своим знакомством!»
Но её трепетные ноздри уловили приятный аромат — и ей перехотелось делать новый заказ, она стала пить. Я чуть не подавился от облегчения и закашлялся, прочищая гортань от попавшей крошки. Она посмотрела мне в глаза безжалостно и немилосердно и изрекла:
— Наказание всегда неминуемо! — потом скривилась и поставила полупустую чашку на блюдце. — Я даже не получаю удовольствий от выпитого кофе! — соскочив со стула, с независимым видом достала из кармана брюк банкноту в одну тысячу песет и небрежно бросила на стойку: — Сдачи не надо! — и пошла в сторону туалетов.
Я с таким вожделением смотрел на её вихляющую попку, что даже вздрогнул от обращённого ко мне вопроса:
— Поссорились?
Бармен был очень заинтересован увиденной им сценой и пытался отгадать её подоплёку. Я решил подыграть. Пусть думает, что он отличный психолог и всегда прекрасно оценивает сложившуюся ситуацию. Тем более, что вижу я его в первый и наверняка в последний раз в моей жизни. Мне то всё равно, а ему будет приятно убедиться в своей догадливости.
— Видите ли, — я говорил самым доверительным тоном, на какой был способен. — Жена сейчас находится в некоем состоянии…. — я выразительным жестом округлил свой живот. — И её всё раздражает, нервирует. А тут ещё и дорога, укачивает вдобавок.
— Да, да, да! — сочувственно закивал бармен головой. — Бедняжка! У меня самого трое детей и прекрасно знаю, как всё бывает. Очень, очень вас понимаю! — если бы я только мог представить, во что мне выльется его чрезмерная понятливость. Он тем временем положил сдачу на блюдце, но я, понимая, что деньги не мои, да ещё и сам выпил кофе и поел булок за чужой счёт, укорил:
— Я всегда всё делаю, как скажет моя жена. Я её слишком люблю и никогда не ставлю её действия под сомнения. Спасибо, всего хорошего! — и тоже отправился облегчиться.
— И вам спасибо! До свидания! — раздалось мне вслед со стороны стойки.
Вернувшись в автобус, я обнаружил, что полтавчанин находится на своём прежнем месте у окна, и дремлет. Услышав мои движения, приоткрыл один глаз, потом открыл оба. Заговорщески мне подмигнул и снова сделал вид, что засыпает. Я улыбнулся, но и забеспокоился одновременно: вроде бы все пассажиры были на местах, а красотка всё ещё отсутствовала. Но вот и она появилась, остановилась возле меня и с нескрываемым осуждением уставилась на притворяющегося соседа. Пришлось за него заступиться:
— Устал человек. Всё-таки глубокая ночь.
Она ответила мне презрительным молчанием и шумно уселась на свободнее место.
И тут в автобус ввалился запыхавшийся бармен, у которого мы пили кофе. Сказав недоумевающему водителю: «Я буквальна на две секунды!» осмотрел салон, увидел меня и девушку и, радостно махнув рукой, направился прямо к нам. С собой он имел белую бутылку из-под молока, которую сразу же сунул в руки ничего непонимающей красавицы.
— Здесь чай, настоянный на специальных травах. — Стал он ей объяснять заговорщеским шёпотом. — Очень успокаивает нервную систему, особенно при беременности. Моя жена всегда брала его с собой в дорогу. Удачного вам пути и… — он взглянул в мою сторону. — Желаю, что бы ваш муж любил вас всегда так же сильно и преданно как сейчас. Прощайте!
И тут же выскочил из автобуса, который сразу тронулся в дальнейший путь.
С первых же его фраз я пришёл в неописуемый ужас, и мне стало невыносимо жарко от редко испытуемого мною невероятного стыда. Только и мелькнуло в голове: «Сейчас весь этот чай будет на мне!» Ничего не оставалось, как крепко зажмурить глаза и, затаив дыхание, ждать неминуемого.