Она вспомнила свой вопрос, после этого случая заданный Антону: "Это были люди Ясура?" "Нет", он тогда сказал "НЕТ". И вот настал момент, когда ей лично посчастливилось узнать: кто же еще желал их смерти. Или не посчастливилось?
Судя по всему, совсем наоборот. Похитители не стали завязывать Ите глаза, не беспокоясь о том, что она запомнит дорогу. Они ничего не требовали от девушки, не угрожали. Они молчали. Вообще не было произнесено ни единого слова за весь путь от вокзала до той части пригорода, в которой выстроились в ряд многоэтажные коттеджи, элитные дома и особняки.
Пока Маритте было понятно одно: эта дорога - ее последний путь. Она почти стопроцентно была уверена: ее схватили, чтобы убить. Именно убить, а не шантажировать Дарна, фигурируя ее жизнью, не требовать выкуп. Но зачем же тогда ее притащили в этот шикарный особняк? Не проще ли было по-тихому шлепнуть ее по дороге и бросить где-нибудь в лесу?
Полюбоваться красотами современной архитектуры девушки возможности не дали, грубо затолкнув в дом. Ее провели вниз по лестнице в небольшое подвальное помещение, которое было совсем пустым, не считая пружинной койки с железными спинками, на которой ничего не было, даже матраса. Только со спинок свисали железные цепи, ремни и наручники.
Вот на этом месте у Иты все же екнуло в груди. Нет, так умирать она была не готова. Зря она надеялась, что ей позволять покинуть этот мир быстро и без мучений. Какая же она наивная! Но за что же ее мучить? Кому она успела насолить? В голову ничего не приходило. Ни одной идеи, заслуживающей рассмотрения.
Зато сама мысль об надругательстве на ее телом подействовала на девушку, как холодный душ. Она не собиралась покорно ожидать своей участи, без сопротивления и попыток спастись принимать муки и смерть. Она обязана бороться за свою жизнь, обязана ради своего сына. Она нужна ему. Как же он без нее? Нужно только выждать удобный момент. Но для начала, придумать, каким образом она может организовать отпор.
Если не выйдет: ну что ж. Тогда она встретиться с Антоном. Они будут вместе вечность, и никто и ничто больше не разлучит их.
Маритта озиралась в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Бандиты оставили ее тут одну, не связав, не оглушив. Значит, они уверены, что она не опасна. Да и как справиться худенькой хрупкой девушке со здоровыми крепкими мужиками. Бежать же тут было некуда. Помещение - без окон, только одна дверь - та, через которую ее втолкнули сюда.
Она внезапно почувствовала себя страшно одинокой и безоружной в этом беспощадном мире мужчин.
Взгляд Иты остановился на кровати. Больше все равно ничего не было. Она подошла поближе и обошла ее вокруг, рассматривая. Когда в мозгу девушки стала вот-вот нащупываться идея по вопросу самозащиты, скрипучая дверь подвала открылась.
В комнатушку зашел пожилой невысокого роста мужчина. Полноватый, с округлым брюшком, с волосами, некогда имевшими сизо-черный цвет, а теперь заметно тронутыми сединой. Взгляд его темно-карих южных глаз был жесток и безжалостен. Маритта резко повернулась к посетителю и застыла, кусая губы и сожалея о том, что ничем не успела вооружиться. Но мужик на нее нападать вовсе не собирался. Он рассматривал ее, как неведому зверушку, презрительно и нерасторопно.
- Ты, должно быть, задаешься вопросами: "Почему я тут? Зачем? И, наконец, кто я такой?" - вдруг начал он без всяких предисловий правильным русским языком, но искаженным сильным певучим акцентом.
Мозг девушки словно прострелило. Ну как же она раньше не догадалась?
- Нет, - безликим бесчувственным голосом возразила Ита, - я знаю, кто ты. Ты - Алонзо Франчинелли. Почему я тут - тоже могу предположить. Ты решил отомстить за дочь? Миранда осталась ни с чем и, должно быть, сильно злиться. Зачем я тут? Также понятно. Ты хочешь меня убить. Я права?
- Ты не так глупа, как представлялось Миран, - хмыкнул итальянец, - да: меня зовут Алонзо. Но чувства Миранды меня мало волнуют. Бабские капризы не заслуживают такого внимания, которое я уделил этому вопросу. Все дело в завещании, которое не так давно с помощью своего поверенного и адвоката составил Дарнов. В этой бумаге единственным наследником всех своих земель и всего остального имущества Ратмир оставляет своего единственного сына Дмитрия. Вашего сына. А тебя - его законной опекуншей в случае безвременной кончины самого Дарнова. Опекунша мне не нужна. Я сам готов стать опекуном этого малютки, а еще больше я жажду опекать землю, на которую у меня свои более грандиозные, чем у Мирэка, планы. Вот поэтому ты умрешь, - совершенно бесчеловечно заключил мужчина.