— Я ходил раненого смотрел: у него башка какого-то хуя распухла, дырка прям под глазом. Я туда прям палец засунул и осколок достал: тонкий такой, острый. Им говорю: «Несите его на «крест»! Хули вы смотрите!». Ну что там, побег будет? — ко мне подошел Федя.
— Будет. Дуб говорит Ахмету: «Звони первому заму, скажи, что мы в побег».
— Не гони, еб-а-а-ать, — рассмеялся он.
С дальнего барака прибежал начальник оперчасти, за ним Иса (как он успел?).
— Где раненый? — спросил опер и исчез в бараке.
Иса остановился с нами у порога.
— Эти далбаёбы с дальнего… Ох и отмарозки… — заулыбался Иса. — Ты прыкинь… Пака этот абстрэл шёл, они, блядь, внизу забора шлакоблёк сломали и хотели бижать… Кто-то стуканул. Опер прибежал и кричит им: «Бэгите, бэгите! Там вам пиздец быстро будэт». Я им тоже сказал, чтобы тармазили… Нэ надо щас.
— Иса, так что, первому заму дозвонились? Побег будет? — спрашиваю я улыбаясь.
— A-а… Н-н-нахуй, — улыбается тот в ответ и машет рукой. Всё понятно без слов.
Мимо нас на сетке от кровати пронесли раненого.
— Довыёбывался… говорил ему: «Ложись»! А он типа: «Мне похуй». Ну вот… — кто-то из зэков обсуждал обстоятельства ранения.
Постепенно бой стих. С дальнего барака было видно, как горел автомобиль ополчения. Рассказывали, что с него успели выскочить люди, и его расстрелял БТР. Там, вероятно, было достаточно БК, потому что долгое время в авто взрывались патроны и еще что-то. Я посмотрел на часы, было ровно 17:00, и начал снимать на телефон горящую машину.
Адреналин разогнался в крови и хотелось какого-то продолжения. Неужели вот так всё закончилось?!
Вернулся на барак. У нас тоже раненый: один из «козлов» подошел к окну на ПВРе и его задело осколком в руку. На весь лагерь уже трое раненых.
Под вечер нас всех собрал Ахмет на ПВРе и сказал, что всех блатных вызвало лагерное начальство: предупредили, что возможно ночью будет бой и в случае обстрела нужно бежать на «трехэтажку» — только там бетонный подвал. «Локалки» оставят открытыми.
Я пытался дозвонится до Андрюхи-ополченца, но его телефон был выключен. Казалось, что всё закончилось. Однако после отбоя (22:00) канонада стала разгораться снова. Раскаты слышались всё ближе и ближе.
— Блять! Опять начнётся! — каждый раз, когда слышался выстрел или прилёт, Ушатый вскакивал с нары и ходил со стороны в сторону. — Сука! Как тут спать?!
Я, лёжа на наре, лазил в ВК. Писал знакомым о произошедшем у нас сегодня.
— Успокойся! Это от нас, — говорил я Ушатому.
Звуки разрывов приблизились. Дрожали оконные рамы.
— Да ну нахуй «от нас»! Какой «от нас»! — психовал Ушатый.
Да и я сам уже не знал «от нас» или не «от нас». Похуй. Даже было как-то весело. Пишу другу сообщение в ВКонтакте: «Нас сильно долбят что-то». «Ты хоть там под нару спрячься», — приходит в ответ.
И вдруг раздался сильный грохот! Наш барак зашатался как от землетрясения. Моментально потух свет, послышались звуки битого стекла: окна вылетали вместе с рамами. Я сразу скатился под нару, сосед Ванька тоже.
Пишу SMS: «Уже под нарой, у нас пиздец». Ещё грохот! «Мамэд! Мамэд», — слышно было как кричал Ахмет своему «коню». «Раджика ранило!» — кричали с Фединой секции. Начался крик, паника.
«Надо съёбываться на «девятый», — орали вокруг.
Все почему-то решили, что на первом этаже будет безопасней. Выломали пожарную дверь и ломанулись туда. Я начал лихорадочно одевать на себя тёплые вещи. «Всё! Сейчас зону разъебашат! Это шанс! Не надо никого ждать, беги сам!» — пульсировали в голове мысли.
У нас в секции все собирались на первый этаж, что-то брали, одевали. Всё это среди крика, канонады и сумерек. Подсвечивали только фонариками с зажигалок.
Одевшись, я спустился на первый этаж: там в коридоре было полно людей — в секциях оставаться боялись, так как в большие окна могли залететь осколки.
— Зону всю разъебашили!
— В трёшку попало!
— Пацаны! Выключайте телефоны! Они по скоплениям телефонов долбят! Братва курсанула!
Слышался грохот канонады. Все лихорадочно начали вытаскивать батарейки с телефонов. Я шел по коридору, всматриваясь в лица: своих где-то потерял. Страха не было никого, была растерянность: бежать, не бежать? Только духовно сильные личности способны действовать в одиночку, всем остальным нужно стадо или стая — поддержка нужна, а я не такой крутой. Не волк-одиночка, поэтому ищу кого-то.
Ага, вот Федя на свободной наре сидит.
— Падай, толстяк… Прикинь, у нас осколком стекла Таджика в ногу ранило: я ему начал перевязывать, он кровь увидел и сознания потерял. Ха-ха-ха!