Отца по какой-то причине на этих выборах не было. Он увидел нового начальника уже в нарядной участка: тот сидел за рабочим столом и лузгал семечки себе под ноги. Всё ясно.
Не долго дали радикальному народовластию продержаться в такой серьезной области как угольная промышленность, где очень многое зависит от волевых качеств руководителя, и через пару месяцев всё стало на круги своя. Проверенные кадры начали наводить порядок после народных избранцев.
Еще на волне забастовки у нас появился Независимый Профсоюз Горняков, самим названием как бы намекал, что он является истинным представителям народа, а не Государственный Профсоюз. Конечно, через очень короткое время Независимый стал очень зависимым, и туда влились такие «деятели» (поймавшие фарт вчерашние работяги), которые были хуже прежних. Помню, как они с трудом начали передвигаться из-за внезапно начавшегося ожирения.
Когда я уже учился в горном техникуме, один из преподавателей рассказал, что наряду со справедливыми требованиями шахтёрам под шумок подкинули такие условия, которые впоследствии сделали нерентабельной угольную промышленность. Простой народ легко обмануть…
Коктейль Молотова разбивается о прутья забора, и горючая смесь выплескивается прямо на голову «беркутовцу».
— Е-е-е-е! Ай, бля, молодцы! Всех их нахуй спалите!
Мы собрались у телевизора в Фединой секции. Глядя на кадры, когда протестующие чем-либо попадали в «мусоров», все хлопали в ладоши и кричали одобрительные возгласы. Громче всех кричал я…
Нельзя в правовом государстве, где действую законы, что-либо кидать в представителей этого закона. Ну, а если закона нет, значит государство развалится, и тогда у меня есть шанс. Придёт время Хаоса, и всем падшим существам будет дана возможность Всевышним себя реализовать.
«Мне сон снился: как будто на море сильный шторм и вода серая мутная. Ураган начался. Мне просто так сны не снятся — что-то будет. Будет большая гражданская война. Будет то, что люди не могут себе представить», — Лёха пророчествует мне по телефону.
Конечно, для меня, как для бунтаря, Майдан был близок. Никакой Правый Сектор и другие радикалы меня не смущали: во мне жило идеалистическое представление о том, что на одних баррикадах, противостоя мерзкой жадной системе, русские и украинские патриоты поймут друг друга, сметут и публично казнят всех этих недоразвитых чванливых тварей.
Вообще, единственным шансом выпутаться из всей этой мутной истории с Майданом было бы декларирование и проведение не только украинской, но и русской национальной политики. Скажем, провозгласить, что идёт война с преступными кланами, оставшимися со времен СССР, а не Москвой или Россией. Пообещать сделать русский язык вторым государственным. Не муссировать какие-либо исторические моменты 70-100-летней давности, а сосредоточиться на сегодняшнем дне и окружающей реальности. Однако в тупые головы укронацистов это не пришло, да и тем, кто перехватил инициативу управления Майданом, нужна была гражданская война.
До гибели Нигояна (Сергей Нигоян (1993–2014), первый погибший на Майдане — Прим. а.) думал, что всё обойдётся. Бог дал независимость Украине в 1991 просто как подарок. В 2004 году Бог уберёг от войны, и дан был шанс изменить всё бескровно, но жители страны упустили все мирные возможности, и теперь свободу надо будет завоевывать кровью. Таков духовный закон. Только после гибели этого молодого армянина была пройдена точка невозврата (Интересная штука, карма: папа Нигояна уехал из Карабаха от войны, не захотел воевать за своё в родной стране, и вот сын погибает за чужое в чужой стране).
После 21 января 2014 г. я абсолютно потерял тот внутренний покой, который обрел через медитацию и молитвы в течении 13-го года. При первой возможности я обновлял новости у себя в телефоне, чтобы, наконец, услышать, что восстание перешло в горячую стадию.
Пришлось ждать целый месяц. И вот она — бойня 18 февраля… Неужели и это замнут эти бесхребетные твари типа Яценюка, Тягнибока и Кличко. Но тут вышел Парасюк! Он говорил то, что сказал бы я, оказавшись на его месте. Неужели народ просыпается?
Выпустили Юлю: она обещает грандиозную амнистию. Юля сделает. Начал ощущаться какой-то воздух свободы.
КМБ
Ещё вчера нас предупредили, что подъём в отряде в 7:00. Зарядка, затем завтрак, обучение, обед и опять обучение, но не все это серьёзно восприняли, поэтому на зарядку пришлось многих будить. Спартака, по рекомендации Войны, поставили у нас старшим. Он проводил с нами всю физподготовку. До конца тренировки из десяти человек нас осталось только трое. На удивление, Самолёт, самый старший из нас (ему уже тогда было 40), сдался только на последних двух упражнениях. Тогда я очень гордился тем, что один закончил тренироваться вместе со Спартаком.