Нас начали пересчитывать. Шесть человек в списке у Старого, еще двоих забрал Руслан, одного — Борисыч.
— Я! — откликнулся Женя-барыга. — Я просто побежал со всеми!
Внешность у Жени типичного зэка: худой, жилистый, челюсть вперед, лысый. Лицом чем-то похож на актера Серебрякова, только у того зубы не золотые.
— Зачем?
— Хочу воевать…
— Кто что может сказать за него? Что за человек? — спросил у нас один из командиров.
Все молчали, находясь в плену тюремной кастовости. Никому не охота говорить за него.
— Да что говорить — Барыга! — решительно сказал Старый.
Все напряглись.
— Он барыга, но каких-то отрицательных поступков за ним не знаю. Тем более он страдал на «яме» за то, что хотел сбежать в ополчение. Опера даже подослали блатных, и те его били за это. Ребро сломали, — сказал я скороговоркой.
— На «яме» страдал?.. — спросил зачем-то один из командиров.
— Да, — кивнул Жека.
— Ладно, поехали к Мажаю — пусть он решает.
Его увезли, а мы дальше продолжали загорать на лужайке. К нам периодически подходили разные колоритные командиры в банданах, разгрузках прямо на голый торс. Проводили воспитательные беседы, о том, что не должны мародёрить, бухать, колоться. За невыполнение всех этих правил прострелят ногу и отправят назад в лагерь.
Я обратил внимание, что после обеда по улицам перестали ездить автобусы и гражданские машины, прохожих тоже мало.
Мы ходили из стороны в сторону (тусовались) по лагерной привычке. Во дворе штаба стоял обшитый броней «Урал» с надписью спереди «Смерть Хунте». Постоянно приезжали легковые машины с военными: о чём-то разговаривали, что-то грузили и уезжали. Со здания на крыльцо выходили курить девушки в форме, на лестнице играли дети.
— Прикольная тёлка, вон та, в юбке, — оскалил зубы в улыбке Старый. У него людоедская улыбка.
— Старый, ты чё, ебанулся? Это же ребёнок, — резко осадил его Спартак.
— Какая? Вон та? Та не гони, нормально, — ответил Старый.
Мы переглянулись. Спартака при задержании, после того, как он успел вырубить двоих «беркутят», сильно ударили прикладом в лицо, из-за чего один глаз как бы немного прикрыт. Спартак махнул мне головой и, улыбаясь, глазами показал на Старого.
— Я ж тебе давно говорил… — сказал я.
Старый (фамилия Старич) сидел за убийство тёти своей жены, которая еще была и соседкой по тамбуру. Тётя продала квартиру и хранила деньги дома. Старый забил её молотком, но деньги не нашел. Конечно, эта же история из уст зэка звучала совсем по-другому. Он рассказывал, что шел с работы, а эта тётя была ебанутая и кинулась на него прямо в тамбуре. В пакете у Старого оказался молоток, и он, отмахиваясь от неё пакетом, попал молотком в висок. Короче, как в анекдоте про монтировку и газету. Естественно, ему не поверили и дали 12 лет.
Спартак изначально был главным моим подельником в побеге. Молодой 21-летний парень из Мариуполя буквально только пару лет назад отслужил в 3-м полку Кировоградского спецназа, был отлично тренирован, а главное, умён не по годам. Срок большой — 12 лет. На разборке зарезал мажора, который ему нахамил. Сбежал в Одессу, там его и приняли, и привезли в Марик. В Мариупольском СИЗО произошли события, которые больше напоминают идиотские малобюджетные фильмы про то, как молодого парня хотят опустить, а он, бывший спецназовец, всех побеждает. Будете смотреть такие фильмы, знайте, такое было со Спартаком. На Мариупольском централе сидел один влиятельный бродяга (Блатной, не путать с БОМЖом — Прим, а.), который, к тому же был серьёзным бойцом. Бродяге дали немалую сумму, для того чтобы он «стёр» Спартака. Тогда духовитый мариупольский малолетка просто пообещал его убить. Тюремный волк понял, что это нихуя не шутки, и спустил дело на тормозах.
— Пацаны! Поможете? — к нам подошел парень с короткостриженым ирокезом — самой модной прической эпатажных ополченцев в 14-м году. Надо было в «Газель» загрузить матрасы для людей в бомбоубежищах. Матрасы были в здании напротив банка. Это бывшее общежитие. В него было несколько попаданий чего-то тяжелого, и люди съехали. Так как общага была напротив штаба, то все опасались, что туда может зайти ДРГ, и входы в здание заминировали. Повесили таблички «Мины». Однако, двое гражданских всё же решили помародёрить, предварительно спросив на КПП «действительно ли там мины?» Засохшая и почерневшая кровь одного из мародёров красочно разбрызгалась по стене.