Бегу на «стометровку» — там уже весь лагерь.
— Забираем только 13 человек! Которых на «яму» сажали… — говорил какой-то ополченец в бандане, в разгрузке и автоматом наперевес.
— Вот мы! — кричит Старый. — Влад, давай…
— Так мы ж не были на «яме»?
— Да похуй, я тебе говорю, это за нами.
— А Спартак где?
— Я тут, брат…
Начали всех строить.
— 13 человек! Выйти из строя!
— Пошли, — ободряет Старый. — У меня вот список, — размахивает он каким-то клочком бумаги.
Какое-то столпотворение, хаос. Все громко разговаривают.
— На, дерьжи… — Ахмет суёт в руки какие-то деньги. Вижу глаза Феди.
Мы начинаем идти. Я всё время переживаю, что нас остановят и начнут вникать в списки: вдруг меня там нет, Старый забыл записать, или отменят всё. «Господи, помоги… Господи, помоги». Я не могу вспомнить как мы дошли до КПП. Оно пустое, всё открыто.
Слышны одиночные выстрелы. Прямо у ворот лагеря БРДМ-2, джихад-мобили, ополченцы в банданах, балаклавах, шляпах, кепках, тактических перчатках, разгрузках, с огромными ножами на поясе и даже самурайскими мечами за спиной (!). Они казались непобедимыми сказочными героями. Я ждал этого момента с апреля месяца! Шла моя война! Если я на неё не попаду, то жил зря! Теперь и я буду рядом с этими героями!
Нас построили прямо напротив ворот в лагерь, через которые полтора года назад я сюда заехал.
— Кто служил в армии: нам нужны подготовленные бойцы? Кто служил, отходите туда, в сторону, — сказал ополченец в лихо заломленной шляпе. Он был похож на Крокодила Данди.
«Вот я и приплыл… Пиздец! Да тут из нас никто не служил, кроме Спартака».
Самолёт стоял первый.
— Где служил? — махнул головой в его сторону ополченец.
— Погранвойска, — не моргнув глазом ответил Самолёт и отошел к елкам.
«Серьёзно? А ведь мурчал».
Следующий за ним был Футболист — нарк конченый, бывший спортсмен — тоже мурчит:
— Погранвойска! — Футбол отходит к елкам.
«Как так можно нагло пиздеть? А если вскроется? Спросят, где служил и т. д.? Бля, не хочется новую жизнь начинать с вранья».
Ополченец махнул в мою сторону.
— Я имею спецподготовку! — сказал как можно уверенней и решительно шагнул к ёлкам. «Фух-х! Прокатило… Вроде и не соврал. Спросят, что за подготовка, скажу: «Книги читал, бегал, рукопашка». Там уже наплету что-нибудь.
Следующий зэк честно сказал, что-нигде не служил, и его отправили назад. Как-то совсем печально возвращаться к ментам после того, как за забор вышел. Все остальные тоже ответили, что они пограничники. Какой-то погранотряд прям. Рядом в кроне ели, у земли, расположилась сидя девушка-снайпер. Целилась куда-то в вышку — грамотно.
— Где, блядь, ты спрятал оружие! Я спрашиваю! — перед Русланом «Войной» врио начальника колонии и замполит. Они единственные, кто остались из старших офицеров. «Хозяйка» старается выглядеть спокойным, а замполит поднял руки вверх и трясется.
— Где?! — орёт Война и стреляет прямо над ухом замполита. Тот затрясся и жалобно всхлипнул.
Мда. Не такими эти парни выглядели в кабинетах, когда родственники им заносили денежки за УДО и поощрения. Цари Земли. Были…
Мы толклись возле елок. Стрельба стихла.
— Я ж говорил, а вы мне не верили, сто пудово… — улыбался Старый.
— Не верил, честно, не верил… — отвечаю ему. Я немного успокоился.
Кто-то дал нам команду грузиться, и мы почему-то решили, что надо на БРДМ. Залезли на броню, а там водитель, старый седой дядька с СКСкой. Он высунулся из люка и держал винтовку наизготове. «Удобно ему в машине и с винтовкой?» — отметил про себя. На «бардаке» наварена дополнительная броня, видны вмятины от пуль. Почему-то подумал, что это не боевые шрамы, а просто кто-то испытывал машину на прочность.
Откуда ни возьмись подбежал Жека Барыга в шлёпках, спортивках и без футболки.
— Подвиньтесь, пацаны, пожалуйста.
Уселся рядом.
— Тебя тоже забирают? — спросил я.
— Да всё нормально.
— Куда вы, блядь, позалазили! Слезайте нахуй оттуда! В машины садитесь! — начал орать Война.
Мы спешно поспрыгивали с «бардака» и начали грузиться в «приватбанковские» инкассаторские броневики. Когда я влез в него, он мне чем-то напомнил «воронок».
— Когда я уже в «воронках» перестану путешествовать… — пошутил я. Пацаны заулыбались: Самолёт, Футбол, Старый, Спартак — все тут!
Слышно, как Война отдает какие-то команды. С нами в машине еще двое ополченцев. Один с рацией. Шевроны, которые я уже видел: «БЕРКУТ. Русские своих не бросают».