Пролог.
Когда бежишь – по настоящему бежишь – то не чувствуешь под собой земли. У тебя есть цель, и лишь она занимает твои мысли.
Бежать и не оборачиваться – вот сейчас моя цель. Вот вся суть моего существования на данный момент. Нет больше ничего. И я практически лечу. Не чувствую ног. Не ощущаю веток, что наверняка царапают мое тело до крови. Нет ничего. Есть я и моя цель.
Я знаю, что он гонится за мной. Быть может, даже отправил по следу своих шавок. Но мне не до них. Я чувствую лишь то, как пульс становится все быстрее, как ноги наливаются свинцом. Я вижу свое будущее. Теперь я знаю, что должна делать и мне остается лишь одно – бежать.
Глава 1.
Шелест свежей листвы наполнял меня изнутри истинной гармонией. Весна вовсю вступила в свои права, согревая теплом все живое на этой земле. Легкий ветерок обдувал лицо, пока я наматывала очередные километры на своем шагомере. Кто-то сказал, что я должна делать это ежедневно. Кажется, у этого человека был строгий женский голос, который уже практически жил в моей голове, заставляя бежать, бежать и бежать. Считать свои вдохи и выдохи. Тренировать силу воли, не отвлекаясь на эту самую весну, в которую просто хотелось быть девчонкой, гуляющей по парку, а не спортсменкой, готовящейся к очередным соревнованиям. Я уже даже не помнила, когда в моей жизни их не было: этих дистанций, забегов и тренировок.
Раньше я вообще не задумывалась о своем месте в этом мире. Не думала о своем предназначении, своих интересах. Мне часто говорили, что я хороша в легкой атлетике. Настолько, что я, обычная подвижная девчонка, убила половину своей жизни на беговые дорожки, на старты и финиши, на эту бесконечную прорезиненную землю. Я поверила им. Поверила так, что даже не оставляла себе возможности подумать о том, на самом ли деле это то, чего я действительно хочу. Я втянулась и даже начала получать удовольствие от этого, но сейчас, в который раз пробегая новый круг по близлежащему к дому парку, думала лишь о том, что мое место точно не здесь. Не в этом парке и, скорее всего, даже не в этом городе. Моя жизнь должна была складываться по-другому. И если бы не мама с ее необдуманным решением вернуться на Родину, в дом ее родителей, скончавшихся, когда мне было семь лет, если бы не ее импульсивность, я, возможно, чувствовала бы себя как-то иначе. Лучше, что ли…
На атлетику меня впервые привела бабушка. То есть, женщина, которую я всегда так называла, хотя в родстве с ней замечена не была. Именно она, несмотря ни на что, всегда была для меня единственной на свете, самой родной бабушкой, которая приютила мою беременную маму в тот момент, когда ту выгнали из дома, и она, ожидающая моего появления, сбежала в соседний город. Эта женщина отводила меня в детский сад, когда мама поздно возвращалась с ночной смены, а также читала мне перед сном книжки, когда я капризничала, и не хотела засыпать. Она же отвела меня на танцы, едва мы перебрались все вместе в новый город, и начали новую жизнь.
С танцами тогда, кстати, не заладилось. Хореограф с первых же занятий отметил меня как неуравновешенную девчонку, которая и минуты не могла постоять спокойно. Не задалось также и с гимнастикой, которая стала второй попыткой отдать меня хоть куда-то, лишь бы я не доводила домочадцев своей активностью. Там мне заявили, что грации во мне, как в беременном бегемоте и вообще, что хореография – это не мое и не стоит даже пытаться. Что я делала такого, что ни один тренер или хореограф не хотел меня видеть сразу после первых пары занятий, я не знаю, но догадываюсь, что выводила их тем, что совершенно не хотела стоять по стойке смирно, и, поэтому развлекала всех своими разговорами и беготней.
Тогда же было принято решение отдать меня туда, где бегать не только можно, но и нужно.
Первое занятие легкой атлетикой прошло успешно. Я гонялась за какими-то мальчиками, прыгала через скамейки, стоящие по всему периметру зала, а еще громко рассказывала всем истории из своей жизни в городке неподалеку отсюда. И к удивлению бабушки меня не только тепло приняли, но и похвалили, сказав, что смогут направить мою подвижность в нужное русло. И они направили. Да так, что иногда мне казалось, что больше бегать я никогда-никогда не смогу – так болели от перенапряжения мышцы. Но то была приятная боль осознания, что ты чего-то стоишь и в чем-то можешь превзойти не только соперников, но и себя.