Как всё было здорово в то время. Мама работала учительницей литературы и русского языка, папа – Алексей Иванович Зверев на машиностроительном заводе, дедушка Иван Карпович – ветеран войны, много лет отдал труду на Транссибирской магистрали машинистом. Бабушка – Евдокия Васильевна трудилась на хлебозаводе. Родители Вероники Анатольевна, жили в Туруханске, и Наташа к ним ездила на летние каникулы.
Девушка улыбнулась, вспоминая добрую и ласковую бабушку Машу и дедушку Толю, которые были уже очень старенькие, и когда Наташе исполнилось семь лет, умер дедушка, а потом через год и бабуля. Наташа тяжело переживала утрату и в свои восемь лет страдала и плакала, вместе с мамой. Мама тогда была хорошей доброй женщиной, а потом, как гром среди ясного неба, арест отца.
Это было случайное убийство. Трагедия произошла на заводе в обеденный перерыв, когда Алексей Зверев повздорил со старшим механиком. Толкнул его и стал невольным убийцей сослуживца, тот, падая с лестницы, разбился насмерть. Отца осудили, и дали пять лет, как за не предумышленное убийство по неосторожности. Алексей Иванович очень переживал и уже в тюрьме пережил два инфаркта. Его здоровье стало совсем плохим, да и кому тюремная баланда шла на пользу.
В 1982 году умерла бабушка Евдокия, тогда и началась «сладкая жизнь». Дедушка Ваня начал пить, причём уходил в запой на месяц. Вскоре их уютный дом превратился в обшарпанную халупу. Мама как могла, боролась с пьянством свёкра, тот стал приводить в дом дружков, но все её потуги оказались напрасной тратой времени. Однажды, когда дед увидел, что Вероника выливает содержимое бутылки в раковину, он жестоко избил её, и с тех пор мама перестала с ним связываться.
Она всегда была красивой женщиной и пользовалась успехом у мужчин. Наташа тогда ещё не понимала, где по ночам пропадала мама, а Вероника Анатольевна, решила устроить личную жизнь. Об отце она вообще старалась не вспоминать, пьянство свёкра и проблемы дома заставили женщину редко бывать там, её все больше и больше затягивала свободная жизнь и незаметно для себя Вероника очень изменилась, а вскоре запила и сама.
В феврале восемьдесят шестого, освободился отец и, вернувшись, домой, где оставил красавицу жену и лапочку дочь, не узнал своего жилища. Всё словно перевернулось с ног на голову, он не мог ничего понять – всего за несколько лет, жизнь его семьи рухнула, оставив после себя развалины былого счастья.
Наташа надеялась, что с возвращением отца многое изменится, но тюрьма изменила его, сломала. Ко всему прочему добавилась тяжёлая болезнь. Видя пьянство отца и жены, Алексей допоздна засиживался на кухне, распивая бутылку. Пил он в одиночку, тихо, а потом уходил спать. Если вдруг его заставала Вероника Анатольевна, то начинала упрекать и скандалить. Отец молчал и старался не спорить, а потом уходил в комнату, чтобы забыться и не думать о том, что происходящее изо дня в день сливается в сплошную чёрную полосу.
Наташу просто не замечали, может поэтому, она сразу и не захотела уезжать к тёте Лене в Артёмовск. Она не понимала себя, иногда ей хотелось бежать из этого проклятого дома, но ей было жаль папу, который опускался, как и мать.
Семнадцатого июля 1986 года отца не стало. У него случился сердечный приступ. В больницу на скорой помощи его увезли шестнадцатого июля, однако, ничем помочь не смогли.
Наташа на тот момент находилась в пионерском лагере, и ей ничего не сообщили о смерти папы. Автобус привёз её и других ребят в из лагеря Красноярск, она, как и многие весёлая и загорелая бежала домой вприпрыжку. Зелёная листва высокого тополя полностью загородила окно на втором этаже. Наташа быстро залетела в подъезд, что-то напевая, и понеслась по ступенькам, чуть не столкнувшись с соседкой Анькой Коростылевой.
– Ты чё дура, Зверева, – грубо окликнула она девочку, – ну и что, что пил, так он же отец! Девять дней не прошло, а она скачет, как коза, весело ей!
– Я не поняла тебя? – голос Наташи дрогнул, ноги стали ватными и слабыми, – Аня, повтори, что ты сказала? – спросила она севшим голосом.
– Ты чё, с Луны свалилась? – Коростылёва не сразу поняла, что Наташа не в курсе семейного несчастья.
– Я… только что из… лагеря, – Наташа всхлипнула, и её худенькие плечи затряслись. Она не могла, не хотела сдерживаться, и рыдания вырвались наружу, словно копились все годы её недолгого детства.
– Прости, – вдруг опешила Аня, – я ж не знала, что ты в лагере, а тебе, что не сообщили? Вижу, что нет, – она обняла девочку и погладила её по голове, приговаривая, что всё будет хорошо.