Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь. Дальняя от меня.
Я затаил дыхание. Интересно, еще один визитер? Смертный, бессмертный?
Вскоре новый гость Дома показался мне на глаза, подойдя к джинну. Последний целиком завладел вниманием хрупкого и смуглого ребенка.
На вид я бы дал ему лет десять. Смуглая цыганская или арабская внешность, впрочем мои ставки на последнюю. Мысль о оцифрованных цыганах вызывала комок в горле. Ребенок был одет в наполовину чистую белую рубаху до пят, подпоясанную веревкой, за которую был заткнут здоровенный нож и держался руками за горловину внушительного мешка, эдак литров на двадцать. Нехило пацан прибарахлился…
Маленький хомяк тем временем скрестил ладони на груди, поклонился джинну и начал заунывно что то ему вещать, периодически повторяя поклоны. Язык мне был совершенно не знаком. Джинн успешно делал вид, что ничего не понимает, не слышит и не ощущает.
Я внимательнее присмотрелся к мальчишке, в надежде увидеть статус. Ух ё…
"Намир Фашад. 2 уровень". Обычный вроде бы "пустой", девяти-десяти лет. Но вот ниже имени и уровня красным пульсирующим цветом горели очень интересные приписки, которых я раньше не встречал ни у кого. "Вор","Осужденный", "Предатель султаната Уррас", "Клятвопреступник", "Беглец от правосудия".
— Так вот ты какой, игрок на максимальной сложности…, - не удержавшись, ляпнул я.
Парнишка подпрыгнул с испуганным визгом, начав судорожно озираться по сторонам. Быстро обнаружив меня, он застыл в растерянности, явно не понимая, что делать дальше. Я продолжал сидеть, размышляя о размерах той жопы, в которую житель арабских стран себя вогнал, натворив бед и смывшись Зовом к Матери.
Хилое детское тело. Чужая страна. Целая пачка отметок в Статусе, которые по убеждениям Системы являлись едва ли не вечными. Отсутствие знания языка. Интересно, он дурак, мазохист или просто человек попавший в сложную жизненную ситуацию? Может в тех его султанатах детей склоняют к непотребным сношениям, от которых он доблестно сбежал…
Малолетний преступник тем временем выволок из за импровизированного пояса свой кинжал и начал осторожно приближаться ко мне. Мда, вариант со сложной жизненной ситуацией вычеркиваем, дурака и мазохиста пока оставляем. Вставать я не собирался. Убить или ранить пацан меня явно не сможет, даже если ему очень повезет. Зато если порежет, то увижу как Дом расправляется с такими гостями.
В последствии пришлось вычеркивать и мазохиста. Зато оставшегося дурака возводить как бы не в куб. Намир или Фашад, хрен пойми кто он там есть, попытался меня прогнать из Дома, издавая угрожающие слова на своем языке и тыкая в мою сторону кинжалом. Смотрелось это нелепо, но все таки смотрелось. В какой то момент фальшивый ребенок понял, что его кривляния не будет желаемых им действий и эмоций, поэтому выкрикнув нечто особо обидное, поволок свой мешок назад к джинну. Там он начал, постоянно косясь на сидящего меня, вываливать из мешка какие то шмотки. Синекожему было совершенно безразлично на проделки мальчишки, пока тот не протянул ему на вытянутых руках какой то отрез ткани, сопровождая жест фразой на своем языке. Джинн скосил глаза на пацана и на весь дом произнес фразу на неизвестном языке, смысл которой я почему то понял: "Я не приму украденные вещи!".
Я остолбенел, арабчонок остолбенел, синекожий снова привычно остолбенел. Первым опомнился мелкий, засунув руку себе запазуху и быстро достав ее назад, явно с чем то. Хозяин Дома снова порадовал нас феноменом незнакомо-понятного языка, прорычав: "Я не приму украденные деньги!".
Вот те бабушка и Юрьев день.
Парнишка снова начал что то ныть духу, а я тем временем продолжил сидеть и развлекать себя мыслями. Вот наполучал ты таких статусов — и что дальше? Допустим, они вечные, но лазейка то должна быть? Скорее всего, выход из ситуации довольно прост — вернись к нации, где осуществил злодеяния, сдай награбленное, покайся, отработай свое на каторге. И на свободу с чистой совестью. Лет через тридцать-сорок. А там уже сущие пустяки остаются, всего то найти себе наставника, получить класс, начать честную жизнь. Но вот вернуться на место преступления…уже тянет на неслабый такой эпический подвиг. А что, по сути то, остается? Сидеть в лесах и охотиться на зайцев. Или же…выйти на большую дорогу, вообще плюнув на цивилизацию. Но вот много ли ты награбишь в теле ребенка десяти лет?
От размышлений меня оторвал мальчишка. Он опять стоял передо мной в прежней позе, держа в одной ручонке нож, а в другой мешок своих краденных ништяков. Но теперь не тыкал в меня ничем острым и не ругался. Вместо этого пытался что то произнести. Наконец то у него что то получилось.