Никита, неотрывно глядя вниз, с сомнением покачивал головой и молчал, будто не решаясь раньше времени высказывать своё мнение.
Егор же, оправившись от первоначального удивления и улыбаясь всё увереннее и шире, продолжал:
– Я так думаю, постоит он там ещё немного, поймёт, что ничего у него тут не выгорит, что он потерял нас окончательно, и уберётся, не солоно хлебавши, восвояси. Пусть поищет лохов в другом месте! А мы пойдём наконец спать…
Он вдруг умолк, заметив, что распластанная у подножия дома неподвижная, точно приклеенная к асфальту, тёмно-серая тень внезапно ожила: вздрогнула, зашевелилась и, стремительно теряя свои внушительные размеры и неестественные очертания и обретая более натуральный, человеческий вид, двинулась вперёд, во двор.
И через мгновение из-за угла дома появился её хозяин – как и прежде, в чёрном брезентовом плаще до пят и просторном, полностью закрывавшем голову и лицо капюшоне. Неторопливым, мерным шагом, глухо отдававшемся в окрестной тишине, он приблизился к невысокому дощатому забору, огораживавшему палисадник, и, остановившись, стал вглядываться в его непроницаемую плотную глубину.
При виде таинственного незнакомца, после довольно продолжительного перерыва снова появившегося в поле их зрения, Никита невольно подался назад и вскинул глаза на приятеля.
– Ну, что ты теперь скажешь?
Егор, уже без улыбки и не так уверенно, как только что, но по-прежнему стараясь казаться спокойным и непринуждённым, проговорил:
– То же, что уже сказал: он не знает, где мы. Он упустил нас! И бродит теперь вслепую, как ищейка, потерявшая след… А если б даже и знал, – Егор вновь попытался через силу усмехнуться, – так что с того? Что он может нам сделать? Он – там, мы – здесь. Ему при всём желании никак до нас не добраться. Не полезет же он, как паук, по стене на третий этаж! Так что поверь мне: мы можем быть совершенно спокойны. Мы в безопасности!
Но Никита совсем не был спокоен и не чувствовал себя в безопасности. Сердце его билось всё учащённее, по телу то и дело пробегала нервная дрожь, а внимательные, чуть расширенные глаза, не отрываясь, смотрели на замершего внизу нежданного гостя, неподвижно стоявшего возле забора и, судя по положению его укрытой капюшоном головы, пристально глядевшего в глубь двора, точно пытаясь различить в застывшей там смоляной тьме что-то или кого-то.
– Нас высматривает, гад, – произнёс Никита тихим, немного подрагивающим голосом.
– Пусть высматривает, – сказал Егор с холодной, пренебрежительной ухмылкой, которую ему кое-как удалось натянуть на своё лицо. – Пусть хоть глаза проглядит – ничего интересного он тут не увидит. Постоит ещё чуток, попялится без толку в темноту, да и уберётся к чёртовой бабушке!
Именно в этот момент незнакомец, казалось, тоже понял, что не увидит в тёмном, как омут, пустом дворе ничего интересующего его, и изменил своё поведение. Он слегка вскинул голову, задержал её в этом положении и стал протяжно и шумно – в стоявшей вокруг тишине это было слышно очень отчётливо – втягивать носом воздух, как если бы, не обнаружив в окрестностях ничего любопытного, решил, в качестве некоторой компенсации, насладиться щедро разлитыми здесь душистыми, живительными ароматами, исходившими от густой сочной зелени и цветов.
В то время как приятели с недоумением следили за этими новыми, немного странными действиями неизвестного, тщетно пытаясь сообразить, что это значит и к чему может привести, мимо их окна, как и неоднократно до этого, пронёсся лёгкий ветерок. Он коснулся их лиц своим мягким свежим дуновением, тихо прошелестел листвой высившихся рядом деревьев, чуть качнул их ветви – и стремительно полетел дальше, туда, где находился чёрный человек, по-прежнему не двигавшийся с места и с громким, далеко слышным сопением вбиравший в себя прохладный, напоённый тонким благоуханием ночной воздух. И в тот самый миг, когда воздушная волна достигла его, он вдруг немного вздрогнул, словно от внезапного толчка, особенно жадно и пронзительно, с глуховатым присвистом втянул ноздрями воздух, ещё выше вздёрнул голову и, замерев на несколько секунд, будто в нерешительности, неожиданно резко повернул её в сторону раскрытого окна на третьем этаже.
Друзья одновременно, как по команде, отпрянули назад и тревожно переглянулись.
– Он заметил нас? – едва дыша, вымолвил Никита.
– Н-не знаю, – с запинкой ответил Егор. – Надеюсь, что нет.