- Я лишь хотела спросить, где ванная,- Гвендолин смущенно пытается распутать колтуны. А я спешу на помощь к любимой, чтобы скрыть от глаз и едкого сарказма Рафаэля. Положив руки ей на талию и ощутив горячую кожу под тонкой тканью, которую хочется убрать, как препятствие, увожу ее в ванную комнату. Гвендолин выглядит очень аппетитно и желанно в моей рубашке, заставляя бежать мою кровь быстрее, распаляя мою мужскую природу. Надо ей сказать, чтобы почаще так наряжалась для меня. Только для меня! И только в моей комнате.
- Я не знаю, что будет происходить дальше, у меня нет сценария, все строится на догадках. Но нам необходимо показать Темплу истинное лицо Сен-Жермена.
Я с ней хоть в бой, хоть в рай, хоть в ад, хоть на Голгофу – куда скажет, туда и пойду. Главное, вместе. Суровый Темпл со своей историей, загадками и личным драконом на потолке встретил самую безумную пару за всю человеческую историю. Я шел, постоянно бросая взгляды, замечая ее гордую осанку, уверенную поступь, вздернутый подбородок. Бизнес-вумен, женщина вне времени с лицом восемнадцатилетней девушки, с навыками бойца и умом шпиона. Не удивлюсь, если она иногда носит ножи, прикрепленные к чулкам. От этой мысли мое воображение рвануло вскачь, разворачивая соблазнительные картины. О боже! Это тело, изгибы, формы я целовал ночью, ласкал руками, слышал ее стоны и вздохи.
- Ты чего? – она смотрит на меня своими голубыми сапфирами, не понимая, как моя кровь вскипела от воспоминаний.
Вместо ответа я шумно выдохнул, не справляясь с тем, как моя глупая счастливая улыбка расползается по лицу. И она ответила мне своей: очаровательная, милая, любимая.
Наплевав на Хранителей и их деловой мрачный вид, я привлек ее к себе, вызвав недоуменные взгляды, после чего начал шептать на французском ей в ухо: «люблю», «очаровательная», «невероятная», «непостижимая», «любимая», «дорогая».
Ее щеки все больше рдели румянцем, под конец нашего пути, она уже кусала губы и нервно сжимала мою футболку. Эх! Если бы не Фальк, вышедший нам навстречу, клянусь, я бы ее выкрал куда-нибудь в укромное место.
- Наконец-то! – Он смотрел своим суровым взглядом, который, если бы имел материальные свойства, развел бы в стороны меня и Гвен. От этого я еще сильнее привлек девушку к себе: пускай привыкает, что я ее теперь не отпущу. – К вашему сведению, в зале собрались Хранители Ближайшего круга и ждут вас битый час. Гидеон, ты сделал прививку у Уайта?
- Да, - тяжелый взгляд Фалька метнулся на Гвендолин, отчего та встретила его без страха и снова включила свой режим «неприкасаемости», что даже я чуть выпустил из своих объятий. Когда она такая, ты ощущаешь, что она не твоего круга, она выше тебя, меня и всех присутствующих. Словно за мгновение обрастает невидимой непробиваемой чешуей. Это пугает, задевает своей отчужденностью.
- Я не делала, если вы хотите спросить про прививку у меня.
Фальк даже чуть сбавил свой пыл, присмирев от ее вида. Он коротко кивнул, намекнув, чтобы она сходила к доктору и сделала прививку. Гвен тут же меня отпустила и ушла, не обернувшись, заставляя ощущать холодный пустой воздух с той стороны, где я чувствовал тепло ее тела. Merde…
Пройдя в зал, увидел всех, кроме Уайта. Уитмен сидел и прожигал меня взглядом, словно хищник, готовый накинуться и растерзать жертву, если та сделает хоть одно резкое движение.
- Итак, Гидеон сегодня день Икс. Думаю, Гвендолин не стоит сообщать об этом. –Фальк поднял бровь, словно говорил: «Ты понимаешь почему». Видно, что дядя заметно нервничал, его мельтешение по комнате раздражало и сбивало с толку. – Ты сегодня отправишься в 1912 за кровью леди Тилни. Откладывать больше нельзя! Пора уже возвращаться к делу. А то мы заигрались с вами, наплевав и послав все к черту!
Последнее прогрохотало в воздухе, посылая дрожь по телу от страха. Фальк был сейчас грозен, опасен и взбешен. Явно на него надавили сверху и отчитали, как маленького, и вот мы теперь расплачиваемся, став теперь дядиной глупой сворой людей, которую надо проучить. Теория вымещения и цепной реакции в действии. Он орал и брызгал слюной, что пора уже прекратить цацкаться с Путешественниками и вспомнить о главном деле всей Ложи, которая была создана аж в 1745 году! А у меня в голове прокручивался разговор 1912 года, состоявшийся в кэбе. Голос Леди Тилни с холодным королевскими нотками будто звучал рядом:
– То есть он станет бессмертным… Означает ли что нас ждет фиаско?
- Это означает, что я вам дам, в конце концов, кровь и вы замкнете круг для Сен-Жермена. Главное, не это, главное будет правильно разыграть партию после. Наше будущее уже написано, а вот ваше - еще нет.
Меня словно окатили ледяной водой. А вот и последний аккорд, который я должен сегодня сыграть. Остается надеяться только на Бога, который укроет нас своей рукой от Сен-Жермена.
Инструктаж беглый, четкий и краткий. Расставление акцентов на что «жать» во время разговора с леди Тилни с психологической подоплекой. Если не поможет, уже испытанный способ – шприц с транквилизатором. Если бы они знали, что не в шприцах дело.
- А Гвендолин?
- Она останется здесь. На дело пойдешь один. – Меня практически волокли к хронографу. Фальк придирчиво осмотрел мой костюм прошлого столетия, будто он был знаток истории моды, затем выдохнул, стукнув по плечу. – Удачи.
Укол и меня выдергивает в 1912. Немешкаясь на выходе, произношу Цербер-охране пароль и выхожу на улицу, где ловлю фаэтон; молюсь по дороге к леди Тилни, чтобы все было в порядке. Не знаю - хотелось бы мне, что бы достал кровь для Ложи или нет. Слишком много на кону.
Дверь отворил огромный Милхаус, который, можно сказать, придавил своим тяжелым взглядом: ведь в прошлый раз в истерике я разнес гостиную леди Тилни. В той самой, когда желал чтобы мир рухнул в одночасье, чтобы меня убили, убрали с лица земли; я обвинял в своей боли всех подряд. Тогда от меня ушла Гвендолин. Сейчас я обрел ее – новую, живую, любящую, мою.
И она, кстати, где-то здесь…
- Вас уже ждут, - пробасил Милхаус, отодвинувшись с прохода. Не удивлен.
Я кинулся наверх и увидел всех, кроме Гвендолин – центра всей этой заварухи. По моим подсчетам здесь прошло около месяца после той постыдной сцены, когда меня утешала Люси в своих нежных изящных руках. Наверное, она вспомнила это, потому что стыдливо опустила глаза, зардевшись румянцем. Пол, ее муж, был подобен дракону, грозно воззрившись на меня. Только леди Тилни хитро улыбалась, будто ничего и не было.
- Гидеон, bonjour! А мы вас ждали!
- Не удивляюсь. – Я целую руки присутствующим дамам, с Полом – простой кивок головы.
- Как вы, Гидеон? – Голос Люси обеспокоенно звенит. Я улыбаюсь ей самой счастливой улыбкой, которая у меня была за всю мою жизнь. Думаю, по мне видно и понятно всё без слов. – Вы счастливы?
- Очень. – Шепчу, чтобы не спугнуть, глядя в синие глаза Люси, так напоминающие дочерины.
- Оба?
Я киваю.
- О! Да вы весь светитесь, мальчик мой. Какой контраст с прошлым визитом! - Леди Тилни приглашает присесть за стол, на котором разложены булочки с корицей и тмином, разлит по чашкам чай.
- В прошлый визит я потерял смысл жизни, леди Тилни. Простите мне мое безумство. - Я стараюсь не замечать Пола, театрально закатывающего к потолку глаза.
- Полно-те, Гидеон. Мы не в обиде. Наоборот, счастливы, что вы сияете, как начищенный моей служанкой чайник. А уж поверьте, Лотти чистит так, что даже лучшее серебро Вестминстерского аббатства будет проигрывать ему по блеску.
Смеюсь на эту шутку. Я только что прощен и все грехи отпущены. Аминь!
- Итак, - леди Тилни отпивает маленький глоток чая, - Вы пришли за последней каплей крови?
- Да. Всё. Пора замыкать круг.
Сам говорю и не верю. Страх неприятным холодком заползает в душу и щекочет нервы. Леди Тилни грациозно протягивает мне руку и выжидательно смотрит на меня. В комнате повисает пауза. Чувствую себя дураком, потому что не понимаю ее жеста.