Вся я – напротив того, кто построил мою жизнь.
Но я знала, что еще чуть-чуть и я открою глаза в совершенно новом свете, где все, что я буду знать – это тепло любимого человека. Потому что прекрасно помнила фразу, что если ты идешь через ад, то продолжай идти.
А пока закрывай глаза.
Здравствуй и прощай, Гвендолин Шеферд.
========== Эпилог. Гидеон ==========
Эпилог
УБЕРИТЕ ЭТУ ЛУНУ
Задерни шторы поскорей,
Спугни обманный свет
Луны, чья маска и теперь
Все та же - большей фальши нет, -
Хотя на наших лютнях пыль
Бог знает сколько лет.
Не выходи в полночный сад,
Забрызганный росой,
Глядеть на звезды, что горят
Нездешнею красой, -
Так было век тому назад,
Сегодня век иной.
Не трогай веток в темноте,
С волненьем не лови
В их аромате чувства те,
Что жили у тебя в крови,
Когда любовь равна мечте,
А жизнь - самой любви!
Пусть комнатный бесстрастный свет
Мечты твои зальет,
И эхо отлетевших лет
В душе твоей замрет…
Был слишком нежен Жизни цвет,
Да слишком горек плод!
(Томас Гарди, 1904)
Я прижимал ее к себе посильнее, укутывая в своих объятиях, чувствуя, как Гвен дрожит. Мое тело грело ее, я ловил изящные пальчики, которые она игриво вырывала из моих рук. Схватив их, прижал холодную ладошку к своему рту и начал согревать своим дыханием.
- А они хорошо смотрятся вместе…
- Кто?
- Марк и Шарлотта…
- Bravo, mademoiselle! Vous êtes une grande entremetteuse!*
Гвендолин наигранно возмущается.
- Я не сводница! Я просто их познакомила.
- Я так и подумал!
- Хватит, Гидеон. Ты сам тоже хорош. Подталкивал Марка к ней комплиментами.
- Ревнуешь?
- Нет. – Она отворачивается от меня, показывая всем видом, что ревнует. Я начинаю шептать ей на ухо по-французски слова, которыми полно мое сердце, поочередно целуя в щеку: «Милая Гвендолин. Любимая Гвендолин. Красавица моя. Нежная Гвендолин. Опасная Гвендолин. Страстная Гвендолин».
- Прекрати, - шепчет она ответ с красными щеками от смущения. – Иначе я не сдержусь и покажу аморальное поведение в отношении тебя.
Мы ехали с Дня Рождения Лесли, где мой братец Рафаэль устроил своей девушке милую вечеринку-сюрприз в честь нее. Я как подозреваю, Марк и Шарлотта оказались там неслучайно. Уж больно странно выглядели эти двое в нашей компании. Но надо отдать должное, хитрость сработала, и этот слащавый внучок не отходил от рыжей надоеды весь вечер. Отлично спелись. Шарлотта, кажется, сегодня влюбилась не на шутку. Мы сбежали первыми из гостей, выбрав простой Лондонский автобус вместо лимузинов с водителями, своих машин и такси.
- Давай, Гвен, покажи этим чопорным старичкам, что ты умеешь!
Я киваю в сторону одной пожилой супружеской пары. Мужчина бурчит что-то своей седой даме сердца, а та его слушает и кивает, слушает и кивает…
Вот бы так состариться с Гвен. На фразе «И жили они долго и счастливо» в нашей паре идет сбой - либо долго, либо счастливо. Гвендолин все-таки приняла мой отказ от бессмертия, так как она знает, какого это быть «сторожем своего личного кладбища».
Я смотрю и вижу, как она зависла в своем личном аде – в своих мыслях, глядя, не отрываясь, от пожилой пары.
- Гвенни, милая! – Я стону, прижимая сильнее. Как же это больно видеть! Это страшно.
- Прости меня. – Она возвращается снова ко мне, но все еще мыслями там. – Прости.
Она постоянно извиняется, когда такое происходит. И мне подсказывает, что это не только за потерянное внимание. Гвендолин считает себя уродцем, что она обделяет меня, так как не смертна и не может постареть рядом со мной вот так, как эти старички. А еще, что бесплодна…
- Гвен, ты знаешь, что извиняться не стоит.
Она сглатывает комок в горле и пытается сдержать наворачивающиеся слезы.
- Знаешь, а давай, как приедем домой, закажем большущую пиццу, наденем пижамы с Микки Маусами и …
- Только не пижамы! Я вообще не понимаю, в каком коматозном состоянии я был, согласившись купить их!
- Оденешь, куда денешься!
Мы были в Дисней Лэнде. Где поедали мороженное, конфеты и катались, как дети, на всех аттракционах. Но самое безумное - это привезенные оттуда пижамы. Хоть Гвен и в восторге, когда я надеваю ее. Говорит, что «я настоящий секс» в ней. Ага. Секс. В пижаме с розовой Минни и красноштанным Микки.
Гвен молодец, умница, она организовала лабораторию по исследованию генома человека, в том числе и нас. Благодаря ей, ученые нашли чудо-сыворотку, которую мне вкалывают раз в три дня, теперь элапсация растягивается не в 24 часа ,а раз в неделю. Это стало моим спасением и спасением моих рук. Ведь для скрипача исколотые хронографом пальцы –кошмар.
Гвендолин передергивает от холода.
- Я тебе говорил одеваться теплее. Не хватало, чтобы ты заболела.
- Я не болею…
- Простудой болеют все.
Я целую ее в макушку, ощущая любимый аромат волос, духов Гвендолин и ее шампуня. Она положила голову мне на грудь и закрыла глаза, позволяя мне играться с ее локонами. Я укутал любимую в свою куртку, чтобы она сильнее согрелась, наплевав на ее возмущение. Гвен сильно боится за меня. Иногда маниакально начинает уверять, чтобы я проверился у всех врачей. Смеюсь, отшучиваюсь, зная, что она обижается и начинает нервничать потом сильнее. А потом иду к знакомому доктору и прошу сделать мне полный медосмотр, чем постоянно вызываю смех с его стороны. Я славюсь, как будущий хирург-придурок, боящийся заболеть.
- Гвендолин…
- Ммм?
- Выходи за меня замуж…
Я чувствую, как она замирает у меня на груди, прекратив дышать. После чего отстраняется и смотрит на меня своими голубыми глазами.
- Гидеон, ты не понимаешь, о чем ты просишь…
- Нет. Я, как раз, понимаю.
Она смотрит на свои пальцы, снова уходя от меня в прошлое. И ей не нужен никакой хронограф…
Я беру нежные хрупкие руки в свои.
- Гвендолин Бенфорд, я прошу вашей руки. Я хочу, чтобы вы стали моей супругой и в горе, и в радости. Пока смерть не разлучит меня с вами.
Она закрывает глаза и пытается справиться со слезами. Но они все равно начинают течь по ее щекам. Я хватаю ее пылающее лицо в свои ладони.
- Посмотри на меня, прошу, посмотри… - Шепчу, заклинаю. И вот самые прекрасные глаза распахиваются, обнажаю всю муку. – Я не просто люблю тебя. Я живу тобой. Мне нужно быть рядом, как человеку нужен воздух. Я прошел свой личный ад, где терял и находил тебя, где на моих глазах умирали и воскресали. Жили все, даже ты прожила огромную жизнь рядом с Бенфордом, даря ему тепло и уют, как жена, а я был где-то там, в одном моменте настоящего, где было пусто, где не было тебя. Прошу тебя, подари мне себя перед Богом, перед законом и остальными людьми, живущими на Земле. Позволь называть тебя моей женой. Хочу обладать тобой по праву.
Я горю, будто в лихорадке. Выпаливаю слова, еле переводя дух. Хочу, чтобы она поняла, что это не просто моя прихоть.
- Но я бессмертна… А ты нет.
- Знаю. Но в сейфе до сих пор хранится эта чертова панацея от всех болезней. Может, когда-нибудь я и передумаю.
- Нет, не передумаешь, Гидеон.
Она говорит это горько; мучительно больно.
- Откуда ты знаешь? Ведь будущее не написано и ты там еще не жила.
Она горько ухмыляется.
- Я не смогу подарить тебе детей.
- Зато у тебя внуков полно! – Я пытаюсь отшутиться, но плохо получается. – Эй! Ты за полгода совершила революцию в отношении меня и моих прыжков. Мне не надо каждый день заставлять себя отправлять в прошлое. Ты собрала самые светлые умы в генетике, неужели ты не думаешь мы не найдем способ завести детей? Тем более это 21 век, когда суррогатное материнство стало нормальным явлением.