— Ты будешь убивать, — сказала она. Это было утверждением.
— Может быть, и кое-что похуже, — произнес я мрачно, н она поежилась. — Вовсе не потому, что мне этого хочется — я не убийца. Мне не нравится, что я делаю, но меня принуждают делать это против моей воли.
— Ты прячешься за красивые слова, — сказала она. — Ты не должен убивать.
— Не слова, — возразил я. — Всего одно слово — выживание. Мальчишка-призывник из американского колледжа может быть пацифистом, но когда вьетконговцы начинают стрелять в него из этих русских 7.62-миллиметровых винтовок, он, не задумываясь, стреляет в ответ, можешь не сомневаться. И Кенникен, который преследует меня, получит то, что заслужил. Я не просил стрелять в меня у реки Тунгнаа — он и не нуждался в моем разрешении, но он, должно быть, не очень удивился, когда я начал стрелять в ответ. Черт возьми, ему следовало этого ожидать!
— Мне понятна твоя логика, — сказала Элин. — Но не надейся на то, что она мне понравится.
— Боже! — воскликнул я. — Думаешь, она нравится мне самому?
— Мне очень жаль, Алан, — сказала она и слабо улыбнулась.
— Мне тоже. — Я поднялся. — После этого краткого экскурса в дебри философии тебе лучше всего позавтракать. Я посмотрю, что Сигурлин может предложить.
4
Я покинул Лаугарватн в восемь часов вечера. Пунктуальность, возможно, и является добродетелью, но мой опыт говорил мне, что добродетельные люди часто умирают молодыми, в то время как грешники доживают до преклонного возраста. Я назначил встречу с Джеком Кейзом на пять часов, но ему не будет большого вреда от того, если он протомится в ожидании несколько часов, и кроме того, я помнил, что договаривался о встрече по открытой радиосвязи.
Я прибыл к Гейзеру на фольксвагене Гуннара и припарковал машину в тихом месте в достаточном удалении от летнего отеля.
Несколько человек, совсем немного, прогуливались среди луж с кипящей водой, держа фотоаппарат наготове. Сам Гейзер, давший свое имя всем остальным фонтанирующим термальным источникам на Земле, бездействовал. Прошло много времени с тех пор, как Гейзер проявлял активность. Существовавший обычай пробуждать его к жизни, бросая камни в жерло источника, возымело свои негативные последствия, и канал, идущий из расположенной глубоко под землей камеры, оказался заблокирован. Однако Строккур работал с заводной эффективностью и поднимал к небу плюмаж из брызг кипящей воды с интервалом в семь минут.
Долгое время я оставался в машине, прилежно используя бинокль. За последующий час я не заметил поблизости знакомых лиц, что, однако, не произвело на меня большого впечатления. Наконец я выбрался из автомобиля и направился в сторону отеля «Гейзер», держа одну руку в кармане на рукоятке пистолета.
Кейз был в фойе, он сидел в углу и читал книжку в бумажной обложке. Я подошел к нему и сказал:
— Привет, Джек; у тебя совсем неплохой загар — ты, должно быть, много времени проводил на солнце?
Он поднял голову.
— Я был в Испании. Что тебя задержало?
— То да се.
Я приготовился сесть, но он возразил:
— Здесь слишком людно — давай пройдем в мою комнату. Кроме того, я захватил с собой бутылку.
— Превосходно.
Я проследовал за ним в его номер. Он закрыл дверь и повернулся, чтобы осмотреть меня.
— Этот пистолет в кармане портит линию твоего костюма. Почему ты не пользуешься наплечной кобурой?
Я усмехнулся.
— Человек, у которого я забрал пистолет, не имел ее при себе. Как ты сам, Джек? Я рад тебя видеть.
Он угрюмо пробормотал:
— Ты, может быть, еще изменишь свое мнение на этот счет. — Легким ударом руки он открыл лежащий на кресле чемодан и извлек на свет бутылку. Он щедро наполнил стакан и протянул его мне. — Какого черта ты здесь вытворяешь? Ты доставляешь Таггарту много хлопот.
— Он был близок к точке кипения, когда я с ним разговаривал, — сказал я и сделал маленький глоток виски. — Большую часть времени меня травили, как зайца, но я все же ушел от погони.
— По пути сюда за тобой не следили? — спросил он быстро.
— Нет.
— Таггарт сказал мне, что ты убил Филипса. Это правда?
— Если Филипс тот самый человек, который называл себя Бушнером и Грахамом, то это правда.
Он посмотрел на меня с изумлением.
— Ты признаешь это!
Я расслабился в своем кресте.
— Почему бы и нет, если так и было? Хотя я не знал, что это Филипс. Он подкрался ко мне ночью с оружием в руках.
— Слейд описывал все совсем не так. Он говорил, что ты стрелял и в него.
— Стрелял — но уже после того, как я убрал Филипса. Они со Слейдом пришли вместе.
— Слейд говорил, что дело обстояло иначе. Он сказал, что они с Филипсом находились в машине, когда ты напал на них из засады.
Я рассмеялся.
— С чем? — Я вытащил сген дабх из ножен на голени и метнул его в другой конец комнаты, где он вонзился в верхнюю часть туалетного столика и мелко задрожал. — Вот с ним?
— Он сказал, у тебя была винтовка.
— Где я мог раздобыть винтовку? — поинтересовался я. — Хотя он отчасти прав, я забрал винтовку у Филипса после того, как убрал его вот этим маленьким дротиком. Потом я сделал три выстрела по машине Слейда, но все же упустил ублюдка.
— Боже! — воскликнул Кейз. — Неудивительно, что Таггарт рвет и мечет. Ты что, растерял все свои шарики?
Я вздохнул.
— Джек, Таггарт рассказывал что-нибудь о девушке?
— Он сказал, что ты упоминал какую-то девушку. Он не знает, верить ли тебе.
— Ему лучше мне поверить, — сказал я. — Эта девушка находится неподалеку отсюда и по вине Филипса у нес пулевое ранение в области плеча. Еще немного, и он убил бы ее. На этот счет не может существовать двух мнений, и если хочешь, я могу отвезти тебя к ней, чтобы ты сам посмотрел на рану. Слейд сказал, что я напал на него из засады. Как ты думаешь, стал бы я это делать на глазах у своей невесты? И зачем вообще мне нужно было устраивать на него засаду? — Тут я задал каверзный вопрос. — Что, по его словам, он сделал с телом Филипса?
Кейз нахмурился.
— Я не думаю, чтобы такой вопрос поднимался.
— Вряд ли он смог бы ответить на него вразумительно, — сказал я. — Когда я в последний раз видел Слейда, он, удирая от меня, гнал машину, как маньяк, — и тела при нем не было. Я избавился от него позже.
— Все это очень хорошо, — заметил Кейз. — Но это произошло после Акурейри, а в Акурейри ты должен был передать груз Филипсу. Ты не передал его ни ему, ни Слейду, почему?
— Операция воняет, — сказал я и изложил все в деталях.
Я говорил в течение двадцати минут, и к тому времени, когда я закончил, глаза Кейза были готовы вылезти из орбит. Он сглотнул, и его адамово яблоко конвульсивно дернулось.
— Ты на самом деле считаешь, что Слейд русский агент? И ты думаешь, что Таггарт это проглотит? Я в жизни не слышал более абсурдной истории.
Я произнес терпеливо:
— Я последовал инструкциям Слейда в Кьеблавике, и меня чуть не пристукнул Линдхольм; в Асбьюрги Слейд послал за мной Филипса — откуда он узнал, что русские получили фальшивку? Потом еще кальвадос, потом…
Кейз поднял руки.
— Нет нужды повторять все снова. Линдхольм мог наткнуться на тебя случайно — взять под наблюдение все дороги вокруг Кьеблавика довольно просто. Слейд утверждает, что он не приходил за тобой в Асбьюрги. А что касается кальвадоса… — Он развел руки в стороны. — Об этом известно только с твоих слов.
— Кто ты, черт возьми, такой, Джек? Следователь, судья и суд присяжных в одном лице? Или меня уже осудили, и ты исполнитель приговора?
— Держи себя в руках, — произнес он устало. — Я просто пытаюсь разобраться, насколько серьезны твои обвинения, вот и все. Что ты делал после того, как покинул Асбьюрги?
— Мы поехали на юг в пустынную местность, — сказал я. — А потом в игру вступил Кенникен.