Кытин сердечно пожал Роману руку, пообещал, если нужно, лечь за него на рельсы, и уже облегченно сбежал на улицу.
Роман посмотрел на часы и распахнул окно. В комнату ворвался городской шум. Внизу возле универсального магазина сновали ранние покупатели. Улица жила деловой жизнью. На противоположной от окна стороне показалась чета Кытиных. Жена шла с сердито задранной головой и шагала крупно, размашисто, а морально побитый Кытин мелко семенил сзади. Казалось, они идут по рельсам: она шагала через шпалу, а он — ступал на каждую. Кытин объяснительно прикладывал руку к сердцу и забегал то с одной стороны, то с другой, успевая при этом оглядываться на ножки девушек.
«Рожки да ножки: комплекс второго „я“, — подумал Роман. — А разговора с Кириллом Иванычем о Сипуне завтра все-таки не избежать…»
Глава XXIII
Неловленый «мизер»
Всякий раз, собираясь к Сипуну на преферанс, Кирилл Иванович тщательно завязывал галстук и напевал «Мой час настал», но напевал уже не так, как в редакции, а с грустью настоящего Каварадосси.
Кирилл Иванович был величав, но боязлив. Ему все время мнились служебные неприятности, и, любя всем сердцем почитание, он понужден был ходить в гости к влиятельному хаму, претерпевать унижения в свой единственный выходной день. Надо ли объяснять, каково ему было!
Ко всему прочему, в компании подчиненных и других почитателей Кирилл Иванович обычно не платил за выпивку, объясняя это нежеланием выпячивать свой материальный достаток. Да и приглашая их на дом, походя говорил: «Прихватите что-нибудь к лимону». На Сипуна же приходилось тратиться самому и всякий раз по-разному…
В этот раз служебные горизонты грезились более или менее безоблачными и он решил отделаться «тремя звездочками». Бесконечно стыдясь самого себя, Кирилл Иванович пробил в кассу четыре рубля двенадцать копеек, но подумал, вернулся и доплатил еще за одну «звезду».
Однако по дороге он стал терзаться, что смалодушничал и доплатил все-таки беспричинно. Но выход из положения нашелся: отказавшись от такси, Кирилл Иванович отправился к Сипуну пешком.
«Заодно и прогуляюсь, — соврал он сам себе, — а то живот скоро руками не обхватишь».
Он перекинул на руку пиджак и, обливаясь потом, перешел на теневую сторону.
Агап Павлович ждал партнеров и сердился.
Последнее время он стал каким-то сумрачным, раздражительным: льстивую улыбку в свой адрес часто принимал за ироническую, в словах «мастер своего дела» подозревал намек и даже в пустяшном опоздании Кирилла Ивановича усматривал некое скрытое неуважение к своей персоне.
— Ты что, на волах добирался? — встретил он партнера.
— Воскресенье, Агап Павлович, — оправдался Кирилл Иванович, утирая со лба соленые ручейки. — В магазинах не протолкнешься. Повышенная покупательная способность.
— И Тимур задерживается, — все еще подозревая что-то, проговорил Сипун. — Не ценим мы чужое время.
Тимур Артурович запоздал минут на сорок.
— Тысяча и одно извинение! — закричал он с порога. — День-то какой, товарищи!.. Так и хочется жить и работать. Работать и жить! — и выложил на столик марочный коньяк «Камю».
«Эге, — подумал Кирилл Иванович, разглядывая французскую этикетку, — видать, дела у Тимура совсем плохи».
— А вот вам от меня маленький сюпризик, — добавил Сапфиров и протянул Сипуну коричневый пузырек.
— Что это? — поглядел пузырек на свет Агап Павлович.
— «Крохоборский женьшень», удивительное народное средство… Так вот и я говорю, чувствую прилив сил, эдакое творческое горение, — он изобразил руками горение. — Пламенный энтузиазм, я бы даже сказал. А у меня, кхм… У меня картину зарезали, — закончил он совершенно неожиданно.
— Не может быть! — сказал Кирилл Иванович. «Ага, значит, я угадал. То-то ты на „Камю“ размахнулся!»
— Я и сам не верю! — воскликнул Сапфиров. — «Ваши герои, — говорят, — на ходулях ходят. А газировщица так прямо Сенека». А что же ей Локустой прикажете быть? — спрашиваю. Слава богу, не в Риме живем! Все с заочным образованием…
— Неужели они этого не понимают! — возмутился Кирилл Иванович. — «Ну и глупость сморозил Тимур».
— В нашу труженицу не верят! — закипел Сапфиров. — Я прошу вас, Агап Павлович, заступиться. Тем более, на картину затрачены деньги. Большие народные деньги!
— Поразительно! Как мы еще не бережливы. Как швыряем деньги на ветер! — патетично проговорил Кирилл Иванович. — «Завтра же возьму в издательстве аванс, а то чем черт не шутит!»