— А откуда мне знать, что делают руки? Я отсюда их даже не вижу.
— Ну, ты просто знаешь, что они здесь, как если б это была часть твоего тела. Но раз уж ты здесь впервые… — Лилит завертела рукоятку, зашипела пневматика, и верхняя половина водительской кабины медленно пошла вверх. — Можешь попробовать в парадном режиме.
— Каком еще «парадном»?
— Ну таком, когда Рухи шествует на курдских религиозных празднествах.
— А-а, ты вон о каком параде, — сообразил Алек. — Странное у вас все же государство. Все шагоходы здесь не просто машины, а еще и какие-то символы.
— Рухи не символ. Она богиня.
— Ах да, конечно богиня, — пробормотал Алек. — В вашей революции сплошные женщины.
Лилит на это лишь закатила глаза с видом крайнего утомления и нажала на стартер. Машина ожила. Рокот двигателя не замедлила повторить зверушка, перебравшаяся с плеча Алека на передний край приборной панели.
— С твоей зверушкой там ничего не сделается? — забеспокоилась Лилит.
— Она совершенно не боится высоты, — похвастался Алек. — Когда мы убегали с «Левиафана», пришлось лезть по шнуру, натянутому очень высоко над землей.
— А зачем ты вообще ее украл? — спросила девушка. — Чтобы доказать, что был на борту дарвинистского корабля?
— Ничего я не крал, — возмутился Алек, осторожно ставя ноги на педали. — Она сама за мной увязалась.
Зверушка, обернувшись, как будто улыбнулась Лилит.
— Ты знаешь, я тебе почти верю, — тихо сказала девочка. — Ну что, а теперь давай, покажи себя. Гулять на этом шагоходе легче легкого.
— Да в два счета, — сказал Алек, наблюдая за стрелками приборов.
Когда манометры стабилизировались, он плавно утопил ножные педали — сначала одну, затем другую. Машина отозвалась ровной поступью, четко переставляя покрытые шипами ноги. Тогда Алек снял с педали левую ногу, медленно поворачивая шагоход.
— С этим легче, чем с моим четырехногим прогулочным, — залихватски сказал он. — Я на нем разъезжал, когда мне было двенадцать лет!
— У тебя был свой собственный шагоход? — как-то странно поглядев, спросила Лилит. — В двенадцать лет?
— Ну, не только мой. Родителей тоже. — Алек потянулся к ручным манипуляторам. — И вообще у мальчиков природные способности к технике.
— Ага. И к бахвальству, наверное, тоже.
— Мы еще поглядим, кто из нас бахвалится. — Алек сунул правую руку в металлическую перчатку и попробовал сжать кулак. В ответ машина сомкнула огромные когти правой длани.
— Осторожней, — предупредила Лилит. — Рухи — это тебе не мальчик. У нее силы ого-го.
Алек повращал манипулятором, следя, как вторит его движениям рука шагохода. Многосуставчатая конечность была длинной и гибкой, как тело змеи; задевая друг о друга, сегменты обшивки издавали звук, похожий на вжиканье десятков извлекаемых из ножен сабель.
— Вся штука в том, — поучала Лилит, — чтобы забыть о своем теле, притвориться, что руки шагохода — это твои руки.
Манипуляторы были необычайно чувствительны; гигантские лапы пусть замедленно, но копировали каждое движение. Алек пытался слиться с машиной, влезть в чешуйчатую шкуру стального монстра и скоро ощутил себя двадцати метров ростом, причем не водителем, а так, будто просто расхаживал в громадном костюме.
— Теперь усложним задачу, — объявила Лилит. — Подбери-ка вон ту вагонетку.
ПРОГУЛКА НА ШАГОХОДЕ
В дальнем углу двора лежала старая перевернутая вагонетка с выщербленными деревянными боками, словно игрушка, которой играл неосторожный ребенок.
— Нет ничего проще, — сказал Алек, направляя машину меж остальных шагоходов, застывших истуканами.
Он протянул правую руку — машина повиновалась. Зверушка на приборном щитке изображала то шипение воздуха, то лязг металла, которые эхом отражались от окружающих стен.
Алек медленно сомкнул пальцы — стальные когти столь же неспешно сомкнулись на вагонетке.
— Пока все нормально, — заметила Лилит. — Только аккуратней.
Алек кивнул, помня наставления Фольгера о том, как держать в руке саблю: как птичку, чтобы та и выпорхнуть не смогла, но и не задохнулась. Вагонетка в руке у Рухи качнулась, грозя выпасть.
— Поверни запястье, — тут же указала Лилит. — Только не сжимай!
Алек повернул лапу наискось, стараясь удержать вагонетку на ее металлической ладони, при этом вагонетка с бока перевернулась на колеса и покатилась.