Соглашение, которое является основным механизмом плюрализма, следует понимать в буквальном смысле. Веймарская демократия была обязана своим существованием заключению договоров между группами, и каждый из таких договоров определял решения относительно структуры государства и публичной политики.
1. 10 ноября 1918 г. фельдмаршал фон Гинденбург, который осуществлял контроль за демобилизацией армии, и Фриц Эберт, тогда лидер социал-демократической партии, а позже первый президент республики, вступили в соглашение, общие условия которого были обнародованы лишь через несколько лет. Эберт упоминается как сказавший впоследствии: «Мы объединились с целью бороться с большевизмом. Восстановление монархии немыслимо, 10 ноября наша цель заключалась в том, чтобы как можно скорее представить правительство, поддерживаемое армией и Национальной Ассамблеей. Я советовал фельдмаршалу не бороться с революцией… Я предложил ему, чтобы верховное командование армии заключило союз с одной только социал-демократической партией, чтобы восстановить организованное управление с помощью верховного командования армии. Правые партии полностью исчезли».[50] Хотя это осуществлялось без ведома партии Эберта или даже его ближайших соратников, такое понимание полностью соответствовало социал-демократической партийной политике. Она включала в себя два пункта: один — негативный, борьбу против большевизма; другой — позитивный, скорый созыв Национальной Ассамблеи.
2. В соглашении Гинденбурга и Эберта ничего не было сказано о социальной структуре новой демократии. Это было включено в соглашение Стенниса-Легина 15 ноября 1918 г., образовавшее центральный рабочий комитет между работодателями и работниками. Стиннес, представлявший первых, и Легин, лидер социалистического профсоюза, договорились о следующих положениях. Впредь работодатели пользуются полной поддержкой со стороны профсоюзных организаций и признают только независимые профсоюзы. Они приняли коллективное соглашение как средство для регулирования заработной платы и условий труда и обещали сотрудничать с профсоюзами во всех вопросах промышленности. Едва ли можно найти более плюралистический документ, чем это соглашение между частными группами, устанавливающее в качестве будущего устройства трудовых отношений в Германии коллективистскую систему, формируемую и контролируемую анонимными группами.
3. Соглашение 22 и 23 марта 1919 г. между правительством, социал-демократической партией и главными партийными представителями содержало следующее условие:
«Должно быть регулируемое законом рабочее представительство, контролирующее производство, распределение и экономическую жизнь нации, проверяющее социалистические предприятия и содействующее проведению национализации. Закон, обеспечивающий такое представительство, должен быть принят как можно скорее. Он должен быть условием для избрания Советов промышленных рабочих и служащих, которые, как ожидается, будут на равной основе сотрудничать в регулировании условий труда в целом. Следующим условием должно быть создание окружных трудовых советов и трудового совета рейха, которые, объединившись с представителями всех других производителей, будут выносить свое мнение как эксперты еще до того, как любой закон, касающийся экономических и социальных вопросов, будет обнародован. Они могут самостоятельно предлагать законы такого рода. Указанные условия должны быть включены в конституцию республики Германии».
Статья 165 конституции тогда действительно включала положения этого совместного решения, но ничего не было сделано, чтобы выполнить обещанное, за исключением закона 1920 г., устанавливающего рабочие советы.[51]
4. Отношения между рейхом и различными провинциями были установлены соглашением 26 января 1919 г. Мечта об унификации Германии была отброшена, как и требование Гуго Прейсса о расчленении Пруссии как первом шаге на пути унификации Германии. Федеративный принцип был вновь сделан частью конституции, хотя и в более умеренном виде, чем прежде.
5. Наконец, все прежние соглашения были перекрыты соглашением между партиями Веймарской коалиции: социал-демократами, католическим центром и демократами. Это соглашение включало совместное решение созвать национальную ассамблею как можно раньше, принять существующий статус бюрократии и церквей, сохранить независимость судебной власти и распределить власть между различными стратами народа Германии, как позже было сформулировано в том разделе конституции, который был посвящен основным правам и обязанностям народа Германии.
50
Заявление было сделано генералом Гронером на судебном процессе. Дело было возбуждено по обвинению, выдвинутому социал-демократическим издателем против националистического издателя, который упрекал социал-демократов за их «предательство» армии во время войны. Цитата взята из: Der Dolhstossprozess in München Oktober-November 1925. München, 1925. P. 223. Выдающийся немецкий, а теперь американский историк Артур Розенберг в своей работе «История германской республики» опровергает, что заявление Гронера является верным. Я не могу согласиться. Розенберг убедительно показал, что Гронер допустил ошибку, когда он свидетельствовал, что Эберт говорил ему 24 декабря 1918 г., что он уехал из Берлина и хотел отдохнуть три дня. Но это не лишает законной силы остальное в утверждении Гронера, подтвержденном объективными и субъективными фактами. Между Эбертом и штабом Гинденбурга в Ганновере существовала секретная телефонная линия. Гинденбург написал Эберту 8 декабря 1918 г. письмо, в котором он практически подтвердил соглашение. Тем не менее Эберт никогда не скрывал своей ненависти к социальной революции. Он даже возражал против несанкционированного провозглашения республики Шейдеманом.
51
См. разделы «Рабочий класс при веймарской демократии» (с. 496) и «Трудовое право» (с. 514) во втором разделе III части.