Особенно важно еще раз подчеркнуть, что влияние это относится преимущественно к левым, леворадикальным мыслителям, и не только в Европе, где левые тенденции были изначально сильны, но даже и к политологам и историкам в США, где левые по-настоящему утвердились только после переезда франкфуртцев в эту страну. В частности, Франц Нойманн и его «Бегемот» прямо повлияли на Чарльза Райта Миллса, известного американского леворадикального мыслителя, автора знаменитой книги «Властвующие элиты» (1956), в которой последний резко критиковал антигуманные тенденции в эволюции власти в США. Миллс разделял взгляд Нойманна, что опасности, обусловленные монополистическим капитализмом, не ограничиваются Германией Гитлера, а угрожают и США. Миллс, по сути, использовал ту же методологию исследования общества, что и Нойманн в своей оценке нацистской Германии. В исследовании Нойманна Миллса привлекло то, что государство на новом этапе его развития рассматривалось не как «Левиафан» (так называлась книга английского философа Томаса Гоббса 1651 года),[3] т. е. очень мощная, но упорядоченная и взвешенная, оставляющая человеку некоторую толику автономии власть, а как «Бегемот»[4] (текст Гоббса уже 1682 г.), т. е. анархическая и дикая стихия борьбы всех против всех, в которой нет места ничему, кроме тотального контроля и тотальных претензий власть предержащих. Во второй книге Гоббс описывал политические условия в Англии в период хаотичного «Долгого парламента» и его приспешников. Приблизительно таким же Нойманн метафорически представлял конфликт между суверенами власти в Третьем рейхе, беззаконие и отсутствие всяких правовых норм в государстве Гитлера.
Вряд ли можно сказать, что «Бегемот» Нойманна, вернее его взгляд на природу нацизма, ныне разделяются всеми историками, за исключением немногочисленных марксистских исследователей (наподобие английского историка Тимоти Мейсона).[5] Все же Нойманн, а вместе с ним Конрад Гейден[6] и Эрнст Френкель (его монография «Двойное государство» была опубликована в 1941 г. в США) были первыми серьезными интерпретаторами национал-социализма и сильно повлияли на последующие исследования природы этого необычного феномена, очень трудно поддающегося объяснению, в силу его «неисторического» характера, совершенно выбивающегося из контекста национальной традиции.
Главная причина относительного забвения концепции Нойманна и названных авторов в том, что они обращались, скорее, к исследованию горизонтальных структур господства нацистов, а ныне исследователей больше интересуют вертикальные связи. Это и в самом деле более интересно и продуктивно, поскольку речь идет об обществе и о том, чем нацизм привлекал людей. Многочисленные изыскания отечественных и зарубежных историков, в частности немецких, являются тому подтверждением.[7] Нойманн же использовал по большей части марксистскую аргументацию в пользу доминирования в нацистской Германии различных групп влияния; он почти целиком сосредоточился на борьбе за сферы компетенции четырех главных, на его взгляд, групп — промышленных монополий, партии, вермахта и государственной бюрократии. Конечно, это давало массу возможностей для проникновения в суть происшедшего в Германии в 1933~1945 гг., но современный уровень знаний позволяет значительно расширить наши представления о механизмах власти при нацистах за счет обращения к сфере социальной истории Третьего рейха, которая несомненно имела и толику позитивной природы, помимо негативной — преследований политических противников, нацистского расизма и антисемитизма. Игнорирование этой позитивной части ведет к недооценке масштабов общественной мобилизации в условиях тоталитарного режима. Эта мобилизация была, по сравнению с демократическими западными странами, также и следствием гораздо более эффективных действий правительства Гитлера по преодолению экономического кризиса. По сути, став канцлером, Гитлер начал делать то, что рекомендовал Джон Мейнард Кейнс и что недостаточно энергично делали на Западе: при понижении биржевого курса Гитлер перешел от политики экономии к политике затрат, чтобы уменьшить бремя долгов при повышении биржевого курса. Правда, при нацистах поток затрат был направлен не на финансово-экономическую стабилизацию, а на милитаризацию.[8] Но в конечном счете это привело к практически моментальному преодолению безработицы, что выгодно отличало Германию от других стран. В частности, в США безработица была по-настоящему преодолена только после нападения японцев в 1941 г., когда начался массовый призыв в армию молодых людей.
4
«Бегемот, или Долгий парламент», этот забытый за давностью лет текст Гоббса обнаружил и впервые идентифицировал, откомментировал и опубликовал в конце 1930-х гг. немецкий социолог Фердинанд Теннис. Термин «Бегемот» Гоббс применял к догосударственному состоянию общества. Само слово «бегемот» взято из еврейской эсхатологии и означает чудище, несущее хаос и разрушение всякого порядка и организации.
5
К примеру: Arbeiterklasse und Volksgemeinschaft. Dokumente und Ma-terialien zur deutschen Arbeiterpolitik, 1936–1939. Opladen, 1975; Nazism, Fascism, and the Working Class. Essays by Tim Mason. Cambridge, 1995.
7
См.: