Так продолжилось их противостояние, которое началось еще в магической академии. А если уж говорить прямо, то много-много раньше. И закончиться должно было именно сегодня.
Именно поэтому одна из грудастых каменных русалок в саду Вудхауса сейчас страстно прижимала хозяина руками к своим пышным персям, обвив его ноги хвостом. Так плотно, что он смог лишь слегка повернуть голову.
— Я тебя убью, — прочитала Эби по его губам и, хмыкнув, поманила соперника к себе ладонью, как боец перед дракой. Натаниэль было дернулся, но каменная дева сжала объятья крепче.
В академии Ната и Эбигейл опасались ставить друг против друга на занятиях, но с десяток раз они все же валяли друг друга по земле — и, к сожалению Горни, счет был равным.
К Эбигейл полетел рой сердитых пчел: эльфы могли управлять живыми существами одной лишь силой мысли, не шевельнув и пальцем. Но будущая придворный маг королевы (и никак иначе!) махнула рукой, замораживая полосатиков, повисших сердитыми мохнатыми желудями — потом оттают, согреются и полетят по своим делам. И тут же насторожилась — часы на городской ратуше били восемь утра.
Через двадцать минут нужно быть у кабинета придворного мага, магистра Корне лиуса Фрая, который в этот знаменательный день уходил на покой и должен был назвать преемником ее, Эбигейл. А заодно вручить все регалии и амулеты, с которыми она завтра пойдет на прием в свою честь и принесет клятву королеве. Правда, сам почтенный магистр пока не знал, что преемница у него будет только одна, и планировал разделить должность между Горни и Вудхаусом.
Ужасная ошибка наставника, которую, впрочем, легко исправить. Ибо магистр Корнелиус смотрел сквозь пальцы на все: и на ссоры помощников, и на излишнее рвение в работе, и на их соперничество, приговаривая, что из духа противоречия они только лучше работают. Не терпел он только двух вещей — непрофессионализма и непунктуальности.
— Чудесно смотритесь, Нат, — крикнула Эби через плечо, поспешно закрывая дверь своего домика. Перед тем как шагнуть с крыльца, она проверила и дорожку, и окружающий сад на предмет встречных ловушек — не одной же ей могла прийти светлая идея задержать противника, — но ничего не обнаружила и неторопливо, придерживая длинную юбку, пошагала к воротам. В королевстве Эринетта женщины давно имели право носить брюки (а как тут запретишь, когда в стране проживает такая гремучая смесь рас), но сегодня был важный день, и Эби хотелось предстать перед магистром во всей красе.
— Неужели ты думаешь, что если я опоздаю, ты одна получишь должность? — проорал Натаниэль из каменной ложбинки.
Эбигейл улыбнулась еще шире — дабы он видел, что она в этом абсолютно уверена, — и потянулась к калитке. Но стоило шагнуть за нее, как лоза, увивающая забор, выстрелила в сторону гномки длинными ветвями-усиками, оплетая руки и ноги и растягивая в проеме ворот, как морскую звезду.
— Вот же ж… окалина! — выругалась Эбигейл, слишком поздно заметив хитро замаскированное заклинание. Чересчур сложное, чтобы быть наложенным прямо сейчас. Значит, Белоручка тоже постарался ночью!
— Приятное чувство, да, Эби? — Натаниэль тонко улыбался, возложив кудрявую голову на одно из двух пышных каменных полушарий.
— Чтоб тебе кирка на палец упала, — рявкнула леди Горни, безуспешно дрыгая ногами.
— Обожаю твои гномские ругательства, — заметил эльф. Им приходилось повышать голос, чтобы докричаться друг до друга через дорогу.
— Чтоб твое зубило всегда мимо било! — не разочаровала его Эби.
— Давай оставим в покое мое зубило, — протянул Вудхаус насмешливо. — Да не дергайся, Горни, чем больше дергаешься, тем больше они стягиваются. Кстати, как ты смогла попасть на мою территорию? И перенастроить охранниц? Это все ваше гномье повелевание камнем? Но я ведь все защитил от чужих чар!
— Так я тебе и рассказала, — хмыкнула она. Но Натаниэль уже смотрел куда-то в сторону.
— О, приветствую вас, милые дамы. Какая прелестная у вас форма.
— Здравствуйте, — поздоровалась Эби, делая вид, что просто так тут висит, для развлечения.
Мимо них, хихикая, торопились к дворцу молоденькие поварихи, гоблинши и людинки, чтобы заступить на дневную смену. Следом величаво шествовала главная кухарка, орка мейсис Лизабета. Она с неодобрением повернула клыкастую голову сначала направо — Эби сделала еще более независимый вид, — затем налево. Вудхаус улыбнулся.
— А у вас самая прелестная форма из всех, мейсис.