И лучше будет, если Эби встретит его как триумфатор, с пучком волос проклятых пегасов в кулаке, а не как жалкая неудачница, трясущаяся при виде крылатого коня.
Горни поправила две косы, плотно облегающие голову, вскинула на спину рюкзак, еще раз шепнула самолично изобретенному магическому компасу «Долина Пегасов», и тот скорректировал положение стрелки.
Гномка посмотрела на горы, которые вставали перед ней, касаясь облаков, и со вздохом поскакала вперед, перепрыгивая с одного валуна на другой. Она не боялась походов и ночевок под открытым небом — в академии неженок быстро исключали, несмотря на титулы. Но предпочитала места, в которых не приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть дорогу.
Дорога предстояла длинная и скучная, а мысли от прыжков перемешивались в голове, и наверх всплывали неожиданные воспоминания. Например, о том, как Эби увидела Вудхауса в первый день занятий в академии. Высокий, белокурый, изящный, он словно летел, а не ступал по земле, а вокруг него вились его прихлебатели, дружки и почитательницы.
Рядом с нею тоже всегда были подруги-гномки и друзья-гномы, но это ведь совсем другое!
Конечно, в ее семье давно знали, что отпрыск Вудхаусов, этих эльфийских выскочек и подлецов, пойдет обучаться на один курс с папиной бусинкой и самой талантливой девочкой на свете Эбигейл. И семейству Горни неизменно передавали, как Вудхаусы возмущаются тем, что их «золотому мальчику и редкой умнице не повезёт учиться вместе с неотёсанной гномкой».
Поэтому при встрече на площади перед учебным корпусом Эби и Натаниэль не удивились и друг друга тщательно проигнорировали.
Это получалось делать ровно до того момента, как кузина Эбигейл, громогласно возмущаясь, передала ей, что Вудхаус кривит нос и заявляет, что академия пропахла кузней и дымом, а недоучка Горни вылетит, не сдав и первый экзамен. Правда, сильно-сильно позже выяснилось, что говорил не Натаниэль, а его дружок, а Белоручка просто молчал и кивал, еще позже — что Вудхауса там вообще не было, но процесс было уже не остановить.
— Это мы еще посмотрим, кто вылетит, — буркнула Горни, мгновенно разъярившись. И при следующей встрече перед лекцией громко позвала, заставив аудиторию затихнуть.
— Эй, Вудхаус!
— Что вам, леди? — притворно-вежливо отозвался этот лицемер.
— Говорят, ты считаешь, что гномы не способны к магии, — проговорила она.
— В кузнях у вас получается лучше, — равнодушно и слегка удивленно согласился эльф.
— Так вот, — она еще повысила голос. — Предлагаю пари. Если я закончу академию с лучшим баллом, чем у тебя, ты публично признаешь, что гномы лучше эльфов в магии!
Он оскорбительно оглядел ее и бросил, отворачиваясь:
— Я не спорю с девчонками.
— Так и скажи, что струсил, — фыркнула она. — Неужели хваленые Вудхаусы — трусы?
Раздался шум и гул, но эльф только покачал головой и невозмутимо, к разочарованию Эбигейл, сел за стол.
Однако известие о предложенном пари и отказе Вудхауса катилось по академии, а затем и по городу, обсуждалось в знатных домах на выходных. Папа Горни на воскресном обеде хлопал дщерь по плечу и громогласно хвалил, что она утерла нос выскочкам.
А в понедельник Вудхаус перед лекцией объявил, что согласен на пари. И пусть потом Эбигейл случайно услышала, как его кузины обсуждали шепотом, что его заставил отец — дабы не уронить честь Вудхаусов. Она просто не поверила этому — ее папа никогда ничего ей не запрещал и не заставлял. Она же его обожала и хотела радовать постоянно. Собственно, и место придворного мага ей было нужно, чтобы порадовать папу.
Вудхаус проиграл пари, пусть все, включая Эби, и понимали, что отставание на одну десятую балла — это несущественно. Перед выпускным он трижды прокричал на площади перед академией, что гномы лучше эльфов в магии. Вид у него был настолько высокомерный, а тон таким — чтобы было понятно, что он имеет в виду совсем другое.
Но каким трудом ей далась эта победа! И Эби прекрасно отдавала себе отчет, что не будь у Натаниэля непереносимости к некромагии, он вполне мог бы стать лучшим. А сама она, признаться честно, вполне бы удовлетворилась должностью простого мастера амулетов. Но должность придворного мага, помимо возможности порадовать папу, стала еще одним способом утереть нос Вудхаусу. От таких должностей не отказываются.