Здание приюта для животных было темным, как и два часа назад, когда я уходила. Машина остановилась, и я вышла, почувствовав, как завибрировал телефон, когда со счета списали стоимость проезда. Открыв тяжелую калитку, я вошла и тут же заперла ее, не дожидаясь, когда машина тронется с места. Меня встретил лишь нестройный лай разбуженных собак в глубине вольеров. Я прошла к низенькому офису с покатой крышей, отперла дверь и, не зажигая света, прошла в самую дальнюю комнату, служившую и обеденной зоной, и комнатой отдыха. Только там я зажгла лампу.
Бобо, старый лабрадор-отказник, естественно, спал на диване и встретил меня слабым шевелением хвоста. Я погладила его по голове, и он сполз на пол в надежде на угощение, побеспокоив спавшую на нем Матильду, кошку-сфинкса, которая мерзла даже в дикую жару. Матильда покосилась на меня с отвращением, потянулась, выпуская из голых лап острые когти, душераздирающе зевнула и, усевшись копилкой, перевела взгляд на холодильник. Ее куцые усы скрутились жалкими спиральками.
– Попрошайки, – проворчала я, открыла дверцу и вынула консервы. Разделив угощение между животными, я вытащила из шкафа плед и подушку, застелила диван и, погасив свет, улеглась. Бобо, доев свою порцию, запрыгнул на постель и устроился в ногах, а спустя минуту явилась и Матильда, раскопала одеяло и забралась под него. Я нащупала ее голый зад и погладила, а потом повернулась на бок и закрыла глаза, думая о том, как я несчастна.
Первой на работу пришла Даниэла, крепко сбитая сорокалетняя тетка, с мощными ногами кавалериста и такими же усами над губой. При всей суровости облика Даниэла была созданием нежнейшим, обожала своего мужа и двоих отпрысков-двойняшек, давно упорхнувших во взрослую жизнь. Животных Даниэла тоже любила, поэтому в приюте была незаменимой и единственная получала полную ставку, выполняя одновременно функции шофера, доктора, менеджера и секретаря. Едва хлопнула калитка, как Бобо вскочил с дивана и помчался к дверям, несмотря на свои преклонные лета. Матильда с нагретого места уходить не желала, хотя я турнула ее и торопливо убрала постель, но все попытки были тщетны, несмотря на то что я замела следы, как смогла. Даниэле, придерживающей два гигантских бумажных пакета с кормами: человеческим и животным, хватило одного взгляда.
– Ты опять ночевала здесь? – произнесла она, с отвращением глядя на мою всклокоченную голову.
Я не стала отвечать, лишь пожала плечами и отправилась в крохотный закуток, служивший нам туалетом и душевой, где умылась и как могла привела прическу в порядок. Когда я вернулась, Даниэла уже выгружала продукты в холодильник, отпихивая Бобо, показывающего, насколько он голоден.
– Если не трудно, выведи его на прогулку, – сказала Даниэла, не оборачиваясь. – Должна же от твоей ночевки быть хоть какая-то польза.
– Не думаю, что хочу слушать твое мнение, – ответила я и потянулась за поводком.
– Может, и не хочешь, но меня это не остановит. Если я не скажу тебе, то кто, Алиси? Поверь, никто не оценит твоей никому не нужной преданности и верности, и особенно – твой муженек. Жертва совершенно бессмысленна.
– Сегодня должны доставить корма для животных и наполнители для кошачьих туалетов, – напомнила я. – Проследи, чтобы количество совпадало, в прошлый раз нас нагрели на десять упаковок. И проверь консервы на просрочку.
Даниэла кивнула, выразив затылком свое неодобрение, но возразить ей было нечего. Мы сменили поставщика кормов месяц назад и, кажется, сделали это напрасно. Мало того, что он каждый раз привозил грузы с задержкой на день-два, так еще доставку осуществляли два неприятных типа с жуликоватыми глазами, которые все норовили погладить меня по заду. Стоило большого труда удержаться, чтобы не смазать по этим лоснящимся физиономиям. Поставщика мне сосватала Даниэла, он приходился ей каким-то дальним родственником, бизнес которого медленно, но верно прогорал, оттого цены у него были немного ниже, чем у оптовиков. Две партии консервов были просрочены, но сроки показались мне не критичными. Я как-то смотрела передачу, в которой подробно объясняли, почему не стоит бояться консервации. Животные смолотили корма, и ни у кого даже животы не заболели, но в дальнейшем я требовала проверять все тщательнее.