Она не ответила на мой вопрос, но разговор у нас завязался. Когда всё уже закончилось и я думала обо всём этом, то довольно быстро поняла, что моя гостья, на вид совсем девочка, ловко лавировала, меняя темы. Однако кое-что мне всё же удалось узнать.
Звали её Милли, и она была проституткой из соседнего города. Иногда её привозили к кому-нибудь домой, а затем, когда её услуги уже не были нужны, просто выставляли за дверь, и она должна была возвращаться обратно пешком, нередко проделывая долгий путь. Из её рассказа выходило, что в этот раз вышло так же, но сначала пошёл дождь, и она промокла до нитки, потом подул холодный ветер, и бедняжка поняла, что если не постучится немедля в первый попавшийся дом, то не доживёт до утра. Мне стало её жаль, и я, как и обещала, предоставила ей стол и кров. От родителей её присутствие удалось скрыть, а наутро она ушла. Однако на этом приключение не закончилось.
— Милли уже ушла? — рассеянно спросил меня Джеймс, мой брат, когда мы столкнулись в коридоре, собираясь спуститься к завтраку.
Я насторожилась.
— Откуда тебе известно её имя?
— Ты сказала, — не задумываясь соврал он.
Я покачала головой, глядя на него.
— Я тебе точно ничего не говорила. Выходит, я была права, предположив, что она не просто так постучалась именно в нашу дверь? Джеймс, признавайся!
— Когда внизу нас ждут родители? — прошипел он. — Ну хорошо, признаюсь: я бывал у неё неделю назад, мне не хватило денег, я пообещал заплатить позже и запамятовал. Она, видимо, решила, что можно прийти ко мне домой и пригрозить рассказать о нашей встрече, но ты её очаровала, ты всех очаровываешь. Когда вы ложились спать, я поймал её у дверей и с извинениями отдал ей деньги. Теперь ты довольна? Идём скорее, пока родители не принялись выпытывать, о чём мы здесь шепчемся.
Признаюсь, мне было гадко. Милли выглядела совсем девочкой, лет пятнадцати, может, шестнадцати. И выходит, мой родной брат не гнушается покупать любовь таких созданий, как она? Насколько же глубоко он погряз в пороке? Чего ещё я о нём не знаю? Эти вопросы мучили меня, но не прошло и двух дней, как не проснулась Миранда Хопкинс, и бедная Милли вылетела у меня из головы.
Теперь я шла к мисс Пламкин и думала о том, что такого правдоподобного ответить, если она всё же знает, что к нам приходила незнакомка. Нужно сделать так, чтобы меня не заподозрили во лжи, иначе мисс Пламкин станет мстить.
Вдруг моё внимание привлекло яркое пятно у обочины. Я сошла с дороги раньше, чем задумалась, зачем это делаю.
Я шла мимо полей, чтобы добраться до мисс Пламкин, нужно было вскоре свернуть направо и пойти по мощёной улице. Но здесь домов не было, зато недалеко от дороги лежало что-то, подозрительно похожее на платье Милли.
Наверное, не вспомни я как раз об этой девочке, прошла бы мимо. Но случилось то, что случилось, и я подошла — чтобы убедиться: это действительно её платье.
Это действительно она.
Милли лежала лицом вниз, но стоило мне перевернуть её, и я почувствовала, как у меня подгибаются ноги. В жизни своей я не видела ничего подобного. У Милли не было лица. Вообще говоря, спереди у неё не было ничего: ни груди, ни живота. Кровавое месиво, в котором угадывались рваные лоскуты — вперемешку одежды, кожи и мяса. Мелкие осколки раздробленных костей были здесь же, заставляя меня думать о теле Милли как о чудовищном фарше, который кто-то намолол, не озаботившись сначала нарезать мясо кусками.
Самое ужасное, что пока я не перевернула Милли, ничто не предвещало той жуткой картины, которую я увидела. То есть вполне возможно, что многие люди прошли бы мимо, не обратив внимания на цветную тряпку, наверное, сорванную ветром с пугала.
У меня в голове бились две мысли. Первая — о том, что человек, который делал такие страшные вещи во сне, наяву может творить что-либо подобное. И вторая — о том, что к Милли ходил мой родной брат.
Знала ли она кого-то ещё здесь? Ради кого могла она оказаться в Сент-Мэри-Мид, если не ради него? Может ли мой родной брат быть этим чудовищем?
* * *
К мисс Пламкин я, разумеется, не пошла. Вместо этого я вернулась домой, совершенно издёрганная и опустошённая.
— Джеймс, — сказала я, обнаружив брата на веранде, читающим газету, — кто ты во сне?
Он посмотрел на меня испуганно.
— Фрэн, только к соседям не начни приставать с такими вопросами, пожалуйста!
— Джеймс, ответь на вопрос. Это очень важно.