Подумала, и самой стало стыдно за такие мысли. Осторожно взглянула в сторону Фокусника и увидела багровые пятна на его побледневших щеках. Неужели я произнесла эти ужасные слова вслух, или просто он способен, подобно Келли, читать мысли? Боже, какой кошмар…
Мне хотелось немедленно извиниться за свою грубость, но дверь сарая распахнулась, и двое стражников бесцеремонно вытолкнули нас наружу, заставив сесть в повозку с решётчатыми окошками. Я почувствовала на себе обездвиживающее заклинание и после недолгого головокружения потеряла сознание. Рядом упало тело Арчи, его тоже усыпили.
В себя пришла оттого, что повозку неимоверно трясло и подбрасывало на ухабах. Через маленькие окошки на дощатый пол ложились пятна дневного света. Сковывающее заклинание уже отпустило, но первая же попытка встать оказалась неудачной: колесо снова налетело на ухаб, «уронив» меня на пол. Падение смягчило тело Арчи, на которое мне повезло благополучно приземлиться.
Застонав, он открыл глаза, а я быстро попыталась встать и на карачках отползти подальше, но повозка резко повернула в сторону, вновь отбросив в его объятья. Арчи прижал меня к себе, и на мгновение я потерялась в удивительных карих глазах.
― Прости, ― тихо прошептала прямо возле его губ, невольно любуясь чёткостью их линий.
― За что ты просишь у меня прощения, прекрасная Франни?
― За то, что втянула нас обоих в большую беду, из которой, кажется, нет выхода. За мысли о тебе, злые и недостойные. Прости, но, скажи честно, зачем ты рылся в моей голове?
Его губы приблизились к моим почти вплотную, голос звучал хрипло и жарко:
― Нет, прекраснейшая из девушек, у меня много секретов, но это не один из них ― такой способностью я, увы, не владею.
Я не заметила, как наклонилась к нему настолько, что коса упала на бледное лицо Фокусника, и пришлось убирать её, невольно касаясь его мгновенно вспотевшего лба. Он тихо застонал, а я не понимала, что в тот момент с ним происходило. Жадные руки парня стиснули талию, не давая вздохнуть, а нежнейшие из касавшихся меня губ прижались к моим…
Это был самый лёгкий и удивительный поцелуй, он словно спрашивал:
― Можно?
Ни один из братьев не дарил неопытной Франни такого блаженства и ощущения счастья. Девичье сердечко так и норовило выскочить из грудной клетки, а вздымавшаяся грудь ― из ставшей вдруг ужасно тесной курточки… Захотелось тут же ответить ему так страстно, как того требовала нетерпеливая душа. И я ответила:
― Да как ты только посмел? А ещё другом назывался… Запомни раз и навсегда ― никто не коснётся меня без разрешения, а его не будет, и не мечтай. Скорее, сама умру или убью того, кто отважится на подобный риск.
Наверное, при этих жестоких словах искры в его глаза должны были потухнуть, или в них могла бы появиться боль, даже злость, наконец. Но не тут-то было. Пока я, фыркая, отползла от предавшего моё доверие друга, умудрившись всё-таки сесть на вздрагивающие доски, глаза этого хитреца улыбались, словно говоря:
― Ну-ну, Франни, рассказывай сказки…
Он сел и, посмотрев на свои связанные руки, пробормотал:
― Может, освободишь нас от пут? И, пожалуйста, прости за нечаянный поцелуй ― это всё дорога виновата, повозку тряхнуло…
Но его глаза бессовестно смеялись. Мудро решив, что сейчас не время выяснять отношения, я сожгла верёвки на руках, и тут Арчи сразу преобразился. Сев на колени, он, удивив недюжинной силой, стал выламывать срединные доски из днища, так что вскоре в нём образовалась приличная дыра, в которой мелькали песок и пожухшая трава.
― Ни за что на свете туда не прыгну, ― испуганно пропищала я.
― И не надо ― сам всё сделаю, просто жди, пока повозка остановится, ― ответил Арчи, тут же исчезнув в проломе. Я только испуганно охнула:
― Надо же, а он не только Фокусник, но ещё и акробат, чтоб… ― сама не поняла, как в запале произнесла вслух пару фраз, совершенно недостойных благородной аристократки. Но, к счастью, этого никто не услышал…
Прошло несколько минут мучительного ожидания, и повозка встала. Полог откинулся и в нём появилась довольное лицо Арчи. Он протянул мне руки, помогая спрыгнуть на заросшую травой старую колею.
― Зачем нас сюда везли, Арчи? Ты же говорил про суд? ― мне было не по себе.
Он недобро усмехнулся:
― Просто нас похитили, тем самым облегчив побег.
Я только открыла рот, чтобы спросить:
― Кому это мы вдруг понадобились? ― но промолчала, сообразив, что ответит рыцарь. А он уже вёл меня за руку к большому хвойному дереву, под которым лежали умело связанные Дон и Марк. У каждого во рту был кляп и по большому фингалу под глазом. Было видно, что ребята в бешенстве.