Глаза Шута были закрыты, как будто мой друг не верил, что всё это происходит с ним на самом деле. Кожа побледнела, и даже замечательные веснушки словно выцвели, стремясь раствориться в ней. Я не отрывала взгляда от «новой жертвы», и то ли влюблённость была тому виной, то ли магия решила надо мной подшутить, но внезапно сквозь знакомые черты проявилось совершенно другое лицо, которое мне не суждено было забыть.
Это был человек лет двадцати пяти, как и Фредди, но не с широким, простым лицом деревенского паренька. Его точёные черты могли принадлежать аристократу или учёному, кожа потемнела от загара, и на ней сияли ярко-голубые с «чертовщинкой» глаза, уже отмеченные первыми морщинками в уголках, что говорило о любви к веселью и шуткам. Открытая белозубая улыбка на мужественном лице была удивительно обаятельной и вместе с цветом глаз очень напоминала Фредди. Совсем светлые, с лёгким рыжеватым отливом волосы не топорщились соломой, а были, пусть и коротко, но красиво пострижены.
Даже тонкий, почти незаметный шрам, протянувшийся от виска к мочке уха ― совсем не портил это выразительное, интересное лицо. Внезапно картинка стала больше, и я увидела, что незнакомец стоит посреди каменистой пустыни в светлой с пятнистыми разводами одежде, напоминавшей форму гвардейцев. Он поигрывал большим ножом и разговаривал с другим, точно так же одетым человеком.
― Военный, это точно ― видно по выправке и фигуре. Кто же этот человек? Неужели знакомый Фредди, о котором он подумал, а я нечаянно подсмотрела его воспоминания? Может, брат?
Картинка исчезла, а Фредди открыл глаза, нежно целуя меня в лоб.
― Ты права, малышка. Нас наверняка будут искать, их цель ― это прекрасное создание, которое я никому не отдам. Потому что… ты мне нужна…
Это всё, что он сказал, вскакивая на коня, и я невольно залюбовалась его гордой осанкой дворянина или… военного. И почему же раньше не обращала на это внимание?
― Не может быть, а что, если тот, кого мне показало видение, и есть настоящий Фредди. Мой друг, вынужденный прятаться под личиной деревенского паренька, и, скорее всего, не по своей воле… Так что же с ним случилось, какую страшную тайну он скрывает ото всех?
Я взобралась на коня, бросая на Шута задумчивые взгляды. Почувствовав моё внимание, он обернулся, сразу же сведя с ума бедное сердце. И было отчего: вместо привычного лица на меня смотрел незнакомец, так похожий на Фредди и одновременно абсолютно другой… Я трясла головой, закрывала и вновь открывала глаза, пытаясь прогнать видение, но у меня ничего не получалось; как ни старалась ― старый друг пропал.
― Франни, с тобой всё в порядке? ― он подъехал ко мне и, взяв за руку, спросил с неподдельной тревогой в голосе.
― Да… не знаю, голова странная. Это, наверное, от переживаний. Не обращай внимания, сейчас прокатимся по ветерку, и всё как рукой снимет.
Я ударила пятками по бокам коня и выехала вперёд, давая понять Фредди, что готова продолжить путь. Он быстро меня догнал и, перегородив дорогу, спрыгнул с коня, заставив снова спешиться. И сама не поняла, как оказалась в его объятьях, слушая жаркий шёпот:
― Прости, если сделал что-то не так, может, я неправильно тебя понял…
Пришла моя очередь горячо доказывать ему, что с соображалкой у него всё в порядке. Едва оторвавшись от нежных губ, осторожно провела пальцем по шраму, которого не было на лице Фредди, тут же пожалев о том, что сделала. Тяжело задышав, он отодвинулся, сняв мои руки со своей груди:
― Как… когда ты увидела это? ― его голос так изменился, что стало страшно. Показалось, что новый возлюбленный сейчас набросится на меня с кулаками или придушит, ругаясь хорошо теперь знакомыми словами…
Я сделала шаг назад, и по моим мокрым глазам Фредди понял, что не на шутку перепугал «самую прекрасную девушку вселенной», чтобы это не значило.
― Не бойся, Франни, вот я болван, совсем разучился держать себя в руках. Объясни мне, малышка, откуда узнала про шрам. Неужели ты его видишь? Это же невозможно…
Я схватила Фредди за руки, словно боялась, что он от меня убежит:
― Не знаю, как объяснить: несколько минут назад, глядя на тебя, увидела совсем другое лицо. Наверное, в этом виновата моя магия. Скажи, кто это, если, конечно, не секрет, а не хочешь ― не говори, всё в порядке.