Но я не была бы собой, не умудрившись всё испортить. Не знаю, какой демон в тот момент дёргал меня за язык. Наверное, проклятая ревность…
― Лучшая девушка, говоришь? А я думала, её зовут Мэри, ты что-то жадно шептал ей в бреду… ― сказала и сразу же пожалела об этой дурацкой шутке, изменившей лицо Фредди. Он стал ещё бледнее и, ничего не ответив, оделся, плеснув в лицо водой, вышел из комнаты.
Я недолго постучала себя кулаком по лбу, но делать было нечего ― повернуть время вспять было не в моей власти. Умылась и, накинув плащ, вышла следом за расстроенным другом. Он поджидал за дверью, и, как только я показалась, схватив за руку, притянул к себе:
― Малышка, мы же договорились, пока не закончим наши дела, не будем говорить о прошлом… ― в его голосе вина смешалась с печалью.
Я уткнулась головой в его плечо:
― Прости, Фредди, больше не буду так шутить. Сама не знаю, что на меня нашло…
Договорить не успела, потому что он резко дёрнулся в сторону, потащив и меня за собой. В том месте, где я только что стояла, из стены торчала стрела, а через мгновение к ней прибавились и другие. До меня доносился их разрезавший воздух свист, но послушная крику Фредди:
― Пригнись и беги! ― я мчалась следом, сама не зная куда, боясь отпустить его горячую ладонь и отстать в этом многодневном, уже осточертевшем «забеге».
Яркий свет мазнул по глазам и, чуть не упав, поскользнувшись в луже ночного дождя, а, может и чего-то более прозаического, я приземлилась в спасительные объятия друга. Мы свернули в подворотню и обнаружили там наших коней. Не было времени подумать, как они оказались в нужном месте, но, садясь верхом, Фредди сказал:
― Просто заплатил слуге, чтобы тот утром привел наш «транспорт» сюда.
Отметив про себя ещё одно новое словечко, я послушно направила коня по узкому петляющему переулку, который, в конце концов, вывел нас к рыночной площади. Мы спешились, смешавшись с толпой и ведя коней в поводу. Только пройдя почти весь рынок, я решилась спросить:
― Фредди, думаешь, это были гвардейцы?
Он пожал плечами:
― Вряд ли. Стрелы ― самодельные, у местных вояк они другие. Скорее уж, подумал бы на твоих бывших друзей, что-то давненько о них ничего не было слышно.
При упоминании о Доне и Марке у меня похолодело в груди. Занятая собой, я совсем о них забыла. А ведь мы дружили с детства, они были моей первой любовью… Стало невыносимо стыдно:
― Что произошло с ними за это время, насколько заклинание изменило ребят, и существует ли на самом деле способ им помочь? А вдруг вся эта «беготня» ― лишь пустая трата времени и сил? ― такие мысли расстроили меня ещё больше, но жаловаться Фредди я не стала.
Задумавшись, с кем-то столкнулась, машинально пробормотав:
― Прости, Фредди, а куда мы идём? ― подняла глаза и встретилась с так хорошо мне знакомым взглядом Арчи. Его губы радостно улыбались, каштановые волосы на солнце отливали золотом, и всё же что-то с ним было не так… Он сам мне всё объяснил:
― Перепутала меня со своим бывшим дружком, да, Франни? Неудивительно, ведь мы с ним так похожи… А про нового любовника забудь, он теперь в надёжных руках моих дознавателей. Ну что испугалась? С тобой ничего страшного не случится, у меня на маленькую распутницу совсем другие планы.
Он смеялся в лицо, но я его не видела. Мой взгляд провожал двоих дюжих солдат, тащивших под мышки обмякшее тело Фредди. Они быстро скрылись в толпе, и только тогда мои глаза исподлобья взглянули на Троша, и этот недобрый взгляд заставил его подавиться смехом. Я повернула голову чуть набок, как это любил делать мой Фредди, и усмехнулась:
― Доволен, что справился с девчонкой? ― презрительно окинув его взглядом, я выдала самые забористые ругательства, которые успела узнать в пути. Этого мне показалось мало, хотя глаза противника, явно ожидавшего слёз, а не площадной ругани, итак полезли на лоб. И, вспомнив кое-что, добавила словечко Фредди, показавшееся мне достаточно оскорбительным, ― лох!
Он ударил меня в живот, и на минуту мир вокруг почернел от боли, но я не застонала, а, отдышавшись, сплюнула кровью от прикушенной губы, найдя в себе силы усмехнуться:
― Браво, поступок, достойный дворянина! Справился-таки, молодец…
Я видела, как он побелел, и его перекосило от злости, значит, задела за живое. Конечно, это был очередной не очень умный мой поступок. И в самом деле, глупо дразнить голодного медведя прямо перед его оскаленной мордой, зато я сделала это от души. И он сдулся. Подъехала чёрная карета, в которую меня впихнули гвардейцы; не было сил даже забраться на сидение ― я так и осталась лежать на грязном вздрагивающем полу, думая о том, как болит живот, и чем мне помочь Фредди…