Воду надо было чем-то заедать. Народу надо было во что-то одеваться, чтобы не мёрзнуть ночью и прикрываться от солнца. Кто-то хотел развлекаться. Почти все искали работу. Биржи труда работали круглосуточно. Кругом множились врачебные заведения, ибо люди страдали от перемены климата и многих незнакомых болезней, сказывались и стрессы. Следом за остальными потянулись сюда, поближе к котлу, и финансовые воротилы; открывались не только филиалы, но и совсем новые банки, и поднимались, как на дрожжах.
Издалека всё это, разумеется, выглядело, как форменное безумие. Уже добрый миллиард людей усердно топтался на самом жарком пятачке Земли. И ясно было, что это только начало. Остальные, почти все, упорядочились, построились в очереди и боевые ряды и тронулись в путь, мостя перед собой новые широкие дороги. Никакие границы, ни моря, ни горы – уже не могли быть помехой. Общечеловеческий энтузиазм сметал всё на своём пути.
Бесконечные роты вполне по-граждански одетых людей маршировали по бывшему так называемому Шёлковому Пути. Только несколько менее заметное оживление наблюдалось на Пути из Варягов в Греки.
Из Америки возвращались переселенцы и бывшие африканские рабы. Последние-то хоть, может быть, захотели понюхать Родину. Но ехали и индейцы, и даже последние из огнеземельцев поднялись в невероятно долгий поход.
Возвращались экспедиции с Северного Полюса и из Антарктиды. Меняли маршруты сумасшедшие одиночки, застигнутые призывными сигналами посреди открытых морей. В брошенных большинством населения городах и весях постепенно кончалось продовольствие, все коммуникации без надзора пришли в негодность, царствовала преступность. Случались и такие, которые не очень-то и хотели, но и таким приходилось бежать – поближе к хотя бы относительно приличному обществу.
Это было куда почище пресловутой золотой лихорадки. Буквально все поголовно срывались с насиженных мест, целые страны пустели. Наука явно ничего не могла и уже не пыталась объяснить. Редкие и унылые высказывания скептических профессоров воспринимались как безответственное враньё – "небось сами уже прикупили себе участочки". Имелись в виду, конечно же, неотступно всех влекущие барханы.
Народы по муравьиным дорожкам стекались в единственный муравейник. Кроме коммерции на этом фоне торжествовала и ещё одна часть человеческой деятельности. Если, конечно уместно говорить так, имея в виду самое высокое.
Пышным цветом расцвели на дорогах и в сердцах людей все и всяческие религии. Ибо этот поток, впрочем, противоположный библейскому исходу евреев, конечно же не мог не пробудить все дремлющие в крови народов первоначальные мифы. Даже атеистам было ясно, что свершается какой-то закон, очевидно, закон природы, даже им, по крайней мере – разумному их большинству, становилось доступно, что теперь, в свете текущих событий, уже не зазорно писать эти слова с большой буквы – Закон Природы. Даже на них веяло жутью, даже они чувствовали, что материя не так уж мертва, и куда-то ведёт их, куда-то заставляет их идти. Но не очень-то много времени было у них, чтобы спорить, какой именно Основной Инстинкт во всём виноват. Всё время и вся энергия уходили на дорогу. Разговаривали мало, экономя дыхание и влагу, которая так легко терялась в раскаленном и пыльном воздухе.
Встречи с богами перестали изумлять. И некому уже было заносить все эти чудеса в реестры. Целые армии людей наблюдали Христа и Богоматерь. Трудно назвать по имени хоть одного христианского святого, который бы не встретился хотя бы одному из бесчисленных путников. Дух же Святой парил над головами верующих непрестанно. Его окружали целые стаи серафимов, херувимов и прочих ангелов. Все эти летающие сверхъестественные существа воспринимались уже как обычные птицы. Глас Божий вместе с Небесным Громом раздавался ежеминутно. В том, что всё это была реальность, никто не сомневался. Ибо иной реальности не было.
Индусы гнали перед собой, как стадо праздничных баранов, весь миллион своих разномастных и, в основном, плохо ведущих себя, богов. Из европеоидов большинство узнавали только Кришну с Рамой, да ещё Шиву – потому что у него шесть рук. Хотя потом выяснилось, что таких шестируких в Индии хоть пруд пруди. Ожили, хоть и не причисленные к богам, будды. И конечно, тот самый, великий – Будда Гаутама. Этого все узнавали. Хотя, представая в тысячах лиц, он уподоблялся то толстому китайцу, то смуглому индусу, соблюдая все возможные стадии в переходах. Возможно,, намекая на то, что он не хуже Христа, трюхал на осле Бодхидхарма. Это вызывало гнев у некоторых христианских адептов.