Все знали, куда идти. И шли. Горланя песни, лупя в барабаны и пьянствуя на ходу. Никто уже не обращал никакого внимания на трупы под ногами. Разве, что вонь и стервятники раздражали. Главное – дойти.
И вот. Уже всё было готово. И подобные тем же стервятникам, роящиеся вертолёты над головами, и ангельские полчища, и драконы… Вся эта людская масса – съёживающимся осьминогом – стремилась в одну точку, в узкий кружок, вернее даже в квадрат, где каждому невидомой рукой была выделена соответствующая площадь. Человечество целиком легко уместилось на пространстве менее чем 100 на 100 километров.
Довольно долго невидимые благожелатели оглашали окрестности разноязыкими голосами, направляя орды и отдельных господ и граждан по только им ведомым путям. Это были какие-то сверхгигантские, расчерченные на клеточки поля, где каждый из этих миллиардов должен был найти именно ему и только ему причитающийся кусочек земли. Неведомые благодетели сбрасывали с небес вниз воду, провизию, медикаменты и всё остальное необходимое. Деньги уже никому не были нужны, их жгли ночью, чтобы погреть руки у костра.
Чтобы уменьшить падежи от солнечных ударов применялся искусственный дождь, доставлявшийся с морей на огромных летающих тарелках. Дождь имел вкус крови и запах йода.
И настало утро, когда все оказались там, где им следовало оказаться. Ну, может быть, не совсем все. Может, кое-кто ещё доживал свой срок вдалеке от Прекрасной Сахары. Ведь не все могли и имели силы идти. Возможно, ещё где-нибудь в лесах и на горах прятались какие-нибудь безумные отщепенцы и сопротивленцы. Но их было немного, ох, как немного. Их бы немедленно убили, если бы поймали, но всем остальным смертным сейчас уже было недосуг вести охоту на этих изгоев рода человеческого.
Хотя, может быть, как раз в этот момент их находили и истребляли какие-нибудь небесные силы, пользуясь неведомыми и невообразимыми для нас техническими средствами.
Если уж кого-то и решило оставить Провидение – мы о том никогда ничего не узнаем.
Все стояли в своих квадратах или прямоугольниках – кто как. Кто не мог стоять, могли присесть или даже прилечь, свернувшись калачиком. Некоторые спали. Уже никто не ходил к друг другу в гости. Не было общих трапез, ни бесед, ни совокуплений. Даже матери отпустили своих детей на положенные им клетки, впрочем, прилежащие к материнским. Бесконечные шахматные доски замерли в ожидании. Но разноокрашенные фигуры были перемешаны и вовсе не собирались вступать в сражение. И не было никакого Арджуны, и никакого Кришны, чтобы второй из них объяснил первому, зачем всё это нужно. Все боги испарились. Настала тишина. И ночь. И люди увидели звёзды, огромные-преогромные; и все, даже грудные младенцы, на секунду замолчали. И полыхнул синий огонь, так быстро, что никто не успел заметить. И все люди испарились, подобно богам.
По самым скромным подсчётам, на многострадальную Сахару из этого образованного людьми облака должно было пролиться не менее трёхсот миллионов тонн воды. Заодно Сахара получила и удобрение. Климат сдвинулся. Сахара вновь стала цвести, её населили разнообразные твари, вплоть до человекообразных обезьян. Только не было человека. Земля очистилась, и успокоилась, и задышала спокойно. Ибо не было ещё такого бестолкового и ненужного существа на Земле, как человек.
И прошла тысяча лет, и все дурацкие камни цивилизации поросли дикими цветами. И источники радиации поослабли, по мере остывания помогая образовываться новым животным и растительным видам. И наступил, наконец, Золотой Век. И мог длиться этот век хоть сколько угодно миллионов лет. Потому, что некому и незачем было считать счастливые дни.
Интерлюдия
«Обладают ли другие люди такой чудесной способностью образовывать абстрактные идеи, о том они сами могут лучше всего сказать…»
Дж.Беркли
И дал нам Господь Новое Небо и Новую Землю. И на этой земле под этим небом мы устроили всё по-старому. Вот он Китай, вот она Америка. Вот она – матушка Россия. Не считая уже остальных, более мелких стран.
Я сижу на промозглой веранде и мараю бумагу замысловатыми знаками кириллицы. Теми самыми знаками, которые когда-то так будоражили подсознание Фрейда. Или это был Юнг?
Морозные узоры на стёклах будоражат моё подсознание. Похоже на то, что в воздухе перед окнами неслышно дерутся сказочные стеклянные птицы, оставляя на квадратах между рам прилипшие хрустальные пёрышки.