Линда так и сидела на окне. Рози стояла рядом с ней и опиралась на нее. Слишком близко, подумала я.
Обо мне они напрочь забыли. А ведь это у меня сегодня день рождения. У меня были липкие от пота руки, я решила вытереть их об одежду, но вдруг что-то зацепилось за футболку. Кольцо. Я совсем о нем забыла.
Камень был сине-зеленым.
– Смотрите! – воскликнула я. – Оно изменилось!
– Как красиво! – сказала Рози.
– Можно я тоже попробую? – спросила Линда.
Я колебалась. Сейчас мне как раз не хотелось его снимать, сейчас, когда случилось маленькое чудо: кольцо может чувствовать.
– Ну Нор, на чуть-чуть. А потом я вам все расскажу.
– Дай ей, Нор, – сказала Рози.
И я дала Линде кольцо. Потому что они так упрашивали.
И Линда нам все рассказала. У нее месячные, сказала она. Что-то про кровь и все такое. И что с этого момента все становится по-другому. Я не поверила ни одному ее слову.
– А теперь верни мне мое кольцо.
– Можно к вам?
– Опять он, – вздохнула Рози. – Только если у тебя есть подарок! – крикнула она в окно.
– Есть, – крикнул Маттиа в ответ.
Я посмотрела в окно и увидела, как он быстро залезает наверх. Из рюкзака он достал сверток.
Я сорвала бумагу. Под ней оказалось круглое зеркало со специальным крючком, чтобы вешать на стену.
– Так нечестно, – сказала Рози. – Мне ты еще никогда не дарил подарков, а ведь я твоя сестра.
Он пожал плечами.
– Надеюсь, тебе нравится, – сказал он мне.
Я кивнула. Хотела что-нибудь сказать, но не нашла слов. Повернулась к Линде, стоявшей у двери.
– Красиво, да? – спросила я у нее.
Линда не ответила на мой вопрос.
– Значит, мне надо уходить, – вздохнула она. – Нор, я не могу здесь оставаться.
– Тогда иди, – сказала я.
Линда слегка распрямила плечи.
– Ну что ж, ничего не поделаешь, – сказала она. – Мама говорит, теперь все будет по-другому.
И спустилась.
– Что это с ней? – спросил Маттиа.
– Тебя это не касается, – ответила Рози.
Маттиа взял себе еще один сэндвич, а я стала искать подходящее место для зеркала. Рози свесилась из окна.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал Маттиа со вздохом.
И мы остались одни.
– Ты в него влюбилась. Так и скажи!
Я еще никогда не влюблялась. Откуда же мне знать, как это? Еще надо выяснить, понравится мне или нет.
25 195
Я улыбаюсь этим воспоминаниям. Домик был великолепный, это правда. А Маттиа прямо из кожи вон лез в тот день. Мы вдруг перестали быть для него глупенькими.
Влюбился ли он в меня уже тогда? Да нет. В тот день он мог точно так же влюбиться в Линду, если бы ей подарили домик на дереве.
Колющая боль в боку. А еще столько километров впереди. Только не паниковать. До сих пор такая боль всегда проходила сама по себе. Всегда-всегда.
Сегодня я не хочу думать о Линде. Сегодня я хочу только бежать, мне и так сложно. Но я не могу поделить свои мысли на две части – тут приятные, а тут нет, – и одним махом взять и стереть все неприятные начисто.
Может, на один день и получилось бы.
Но Линда присутствует во всех моих мыслях и во всех воспоминаниях.
Боже мой, как же я пробегу этот марафон, если буду все время нервничать?
Прекращай, Нор. Следуй за дыханием, направь свое внимание на то, как легко ты бежишь. И тогда мысли растворятся. Скоро, когда станет по-настоящему трудно, голова опустеет сама по себе.
Но я не хочу бежать с пустой головой. Я – это мои мысли, мои воспоминания, мои чувства. Я же сама это знаю. Ведь это происходит со мной каждый день.
Но почему же именно сейчас все люди из прошлого так настойчиво возвращаются ко мне, как будто я в первый раз встречаюсь с ними в своей голове и в своем теле и должна каждому заново найти его место, уже в тысячу пятисотый раз?
Это когда-нибудь кончится?
В ночь перед моим шестнадцатым днем рождения мне приснился сон.
Как будто мне должны перерезать голосовые связки. Врачи говорят, что по какой-то непонятной причине мне так будет лучше. Я еду в больницу. Там я лежу на операционном столе, и мне дают наркоз. Надо мной наклоняется доктор с большими щипцами. И вдруг у меня начинается паника. Так нельзя. Я потеряю голос. Мне придется научиться говорить по-другому, и меня никто не узнает.
Я проснулась с ощущением, будто это не сон, а все так и было на самом деле.
Утром я встала с тяжелой головой. Всем сказала, что плохо спала. Снились всякие кошмары. Выдержала испытывающий взгляд мамы и немой вопрос папы.
Я спустилась вниз в своих новых красных штанах. Зои заколола мне шпильками волосы наверх, и, когда мы шли к машине, папа сказал, что я отлично выгляжу. И что я повзрослела. В последнее время он часто говорил что-то подобное.