Она спрыгнула со стола и быстро поднялась наверх.
Все молчали. Я смотрела на свой кусок пирога и думала, как было бы хорошо оказаться где-нибудь в другом месте.
– Не знаю, что делать, – вздохнула мама Рози.
– Может, она серьезно, – сказал Маттиа.
– Конечно, она серьезно. Но сколько пройдет времени на этот раз, прежде чем она передумает? И представь только, Маттиа, если вдруг она серьезно настроена насчет этого молодого человека. Боже, да у них больше тринадцати лет разницы, это же огромная разница в возрасте! О господи, боже мой. Ваш отец рассвирепеет.
– И будет только хуже.
– Он ей все-таки отец. Она должна его слушаться.
– Как будто она его когда-то слушалась.
– Ах, Маттиа.
Она опустила голову на руки, провела руками по лицу и так и осталась сидеть, покачивая головой. Потом посмотрела на меня.
– Извини, Нор, – сказала она. – У нас тут кавардак.
Я ничего не ответила. Просто никакие слова не пришли в голову. Пусть даже не те. Я сидела перед своим недоеденным куском пирога, на соседнем стуле сидел Маттиа, рядом стояла его мама, облокотившись на край стола. Я хотела встать, но как будто приклеилась к стулу.
– Может, ты с ней поговоришь? – попросила мама Рози.
«О чем?» – хотела я спросить. Нор, ваш специалист по отношениям. Превосходный специалист. Что я могу сказать Рози? Что не надо выходить замуж так быстро? А почему она должна мне верить? Откуда я знаю, что для Рози лучше? Да, раньше она была моим самым любимым человеком на свете, но теперь я ее совсем не знаю.
– Я к ней поднимусь.
Я поднялась по лестнице. Из комнаты Рози доносилась музыка – Боб Марли. И жужжание фена. Дверь была открыта, я могла зайти без стука. Но не знала, понравится ли ей, если я просто так войду в ее комнату, поэтому постучалась.
Она стояла с феном в руках перед огромным зеркалом. Я видела ее голую спину. Свитер валялся на полу. У нее была смуглая и стройная спина. Черный лифчик. Волосы длиннее, чем раньше. Может, она за все эти годы ни разу не ходила к парикмахеру. Как Спящая красавица, проспавшая сто лет. Я еще раз постучалась, на этот раз громче. Рози обернулась, держа в руке фен.
Она мне кивнула и жестом предложила сесть на кровать. Улыбнулась мне, как она одна умела. Потом выдернула шнур из розетки, и в комнате остался только Боб Марли. Выключила музыку. Секунду было тихо.
– Как тебе моя комната? – спросила Рози. – Стало совсем по-другому, да?
Кровати, на которой я сидела, раньше не было. Эта двуспальная кровать занимала почти всю комнату. Исчезли старые постеры. Письменный стол был отодвинут в угол, а на его месте стоял комод и над ним – зеркало.
Она отбросила волосы назад и плюхнулась на кровать рядом со мной.
– Тебе не холодно? – спросила я.
– Холодно? Нет.
И все же в комнате было холодно.
– Надень что-нибудь, – сказала я, – а то простудишься.
– Какая ты заботливая, – ответила она.
– Да ладно.
Как хочется спросить: что мне сделать? Как все исправить?
– Если у меня будет помолвка, ты придешь, да?
Что значит – если?
– Разве ты еще не уверена?
– Конечно нет. Я просто хочу их немножко позлить.
Я улыбнулась и чуть не толкнула ее. Нисколько ты не изменилась, хотела я сказать, но не сказала, и правильно сделала.
– Конечно да, – продолжала она. – Мы с Арнаутом навсегда вместе.
– Рози!
Она несколько раз подпрыгнула, сидя на кровати.
– Знала бы ты, как мне здесь все надоело. Просто ничем не могу нормально заниматься.
– А этому твоему Арнауту все нравится.
– Не «этому твоему Арнауту».
– Извини.
– У тебя наверняка никто так не стоит над душой, – сказала она.
Я не ответила.
– Раньше ты не была такая идеальная.
– Я и сейчас не идеальная.
– Здесь одна сплошная тоска, Нор.
Я так хотела сказать что-нибудь. Что-нибудь веселое.
– У тебя есть парень? – спросила она.
Я покачала головой.
– То есть ты на самом деле только и делаешь, что бегаешь, – сказала она. – Скукота.
– Мне не скучно.
Я посмотрела на нее. Она точно так же, как раньше, подпрыгивала на кровати, и размахивала руками, и встряхивала волосами, но я не могла до нее достучаться.
– Мы с Арнаутом хотим устроить шикарную свадьбу.
– Рози!
Она улыбнулась и повалила меня назад.
– Не очень-то ты изменилась, Нор. Все такая же серьезная.
Я так и осталась лежать на кровати и смотрела в потолок. Он был светло-желтый, без единого пятнышка. Как будто только что покрасили. Как будто она тут останется надолго. Может, все эти слова про свадьбу – все-таки шутка? Раньше никогда нельзя было понять, шутит она или нет, может, она и сейчас такая. Она упала навзничь на кровать и оказалась рядом со мной. Ее рука касалась моей. Я не стала убирать свою руку.