– Давай к нам, – сказал папа.
Они смотрели репортаж из Америки. Тысячи протестующих на улицах, первый человек на Луне, кадры из огромных природных заповедников. У причала швартуется корабль в начале передачи, и тот же корабль в конце.
Я устроилась на ковре, прислонилась спиной к дивану, на котором сидели родители. Смотрела и не могла оторваться. Оказывается, и правда есть страна, где все по-другому.
– А вон статуя Свободы, – вдруг сказал папа.
У него что-то случилось с голосом. Что-то не то. Будто в нем появилась трещина, разлом. Папе никто не ответил. Я знала, о чем он думает. После того несчастного случая он хотел эмигрировать в Америку. Вместе с нами. Но спустя несколько месяцев все же решил не ехать. Единственное, что он умеет делать, – это сидеть за окошечком в банке, а таких людей в Америке и без него полно. Мама тоже так думала. А я нет. Я бы уехала. Я считала, что папа умеет не только это. Но решение было принято: он остается, а вместе с ним и все мы.
После передачи я сразу пошла спать. Заснула как убитая. Мне снилось, что у меня широкие крылья и что я несу у себя на спине полнаселения земного шара, по небу, над океанами, и никому не холодно, все смеются от счастья, потому что мир такой красивый и так хорошо смотреть на него сверху, сидя в безопасности между моих крыльев.
В следующие дни я ездила в школу одна. Собираясь в школу, я часто видела, как мимо нашего дома пробегает Рози, с портфелем в одной руке и курткой в другой. И море развевающихся волос. Каждый раз она еле-еле успевала на автобус.
Я не махала ей, не стучала по стеклу. Она тоже не смотрела в мою сторону, не оборачивалась даже случайно.
Через несколько дней я почти перестала по ней скучать.
Утро было холодное. На окнах – ледяные узоры. Значит, мороз. Я собиралась в школу.
– Может, лучше на автобусе? – спросила мама.
Да ну, зачем? Дождя же нет. Снега тоже. Я вышла на улицу. В шапке, перчатках и шарфе.
Она явно меня ждала. Оделась, будто на Северный полюс.
– Привет, Нор.
Я посмотрела на нее. Может, получится посмотреть насквозь? Может, она сама растворится в воздухе? Это оказалось сложнее, чем я думала. Не могла же я стоять так час и ждать, когда она растворится. Так что я вскочила на велосипед и собралась ехать.
– Нор, подожди меня.
Я остановилась.
Она подъехала.
– Я хочу ехать с тобой, – сказала она.
– А я не хочу.
– Почему?
– Люблю ездить одна.
– Но раньше…
– То раньше.
Она покачала головой. Сняла шапку, тряхнула волосами, надела опять.
– Да что это я, – сказала она и улыбнулась. Ее глаза блестели. – У меня для тебя кое-что есть, – сказала она.
– Не нужен мне шоколад.
– Это не шоколад. Это совсем другое. – Она протянула мне раскрытую ладонь.
Лучше бы я не смотрела. Лучше бы просто проехала мимо. Катила бы себе в школу как ни в чем не бывало. Подальше от Рози. Подальше от всех.
Кольцо настроения. Мое кольцо. Я сама надела его Линде на палец. Я знала, что потом его прикарманили ее сестры. Оно не может быть у Рози. Я поморгала, но кольцо не исчезло. Она радостно рассмеялась.
– Не ожидала, да? Оно уже давно у меня. Я хотела отдать тебе его на день рождения. Но вчера подумала: отдам сейчас. Надевай быстрее.
– Откуда оно у тебя?
– Какая ты странная, Нор. Разве ты не рада?
– Может, ты его украла?
Она открыла было рот – что-то сказать, но снова закрыла. Встряхивала волосами снова и снова.
– Я не воровка!
– Не воровка?!
Она закусила губу.
– Я его не украла.
– Ага, они сами его тебе отдали.
– Нет, но…
Я оттолкнула ее руку.
– Значит, все-таки украла. Просто признайся.
Ее глаза вспыхнули.
– Теперь ты его не получишь.
Размахнувшись, она кинула кольцо на другую сторону улицы.
– Вот, – сказала она. – Теперь оно ничье. – Я услышала, как она плачет.
Рози вскочила на велосипед. Она еще никогда не ездила по нашей улице так быстро.
Наверное, она давно утащила его у сестер Линды. Еще до того, как их семья уехала с нашей улицы. Как ей это удалось?
Во всяком случае, Рози не трусиха. Отдавая кольцо, она даже не покраснела. Она гораздо смелее, чем я думала.
Уж точно смелее меня.
Ведя велосипед, я перешла на другую сторону. Отыскала его сразу, оно лежало в канаве в куче листьев. «Мое кольцо», – еще раз подумала я. Можно оставить его здесь. После школы его уже, наверное, не будет. Пропадет навсегда.
Я подняла его и потерла камень. Сердце колотилось как бешеное. Нет, нельзя! Я не оставлю его здесь.
Нельзя просто выбросить то, от чего так бьется сердце и внутри становится так тепло, хотя на улице страшный мороз.
Я вернулась домой.