– Что-то с велосипедом? – спросила мама.
Отвечать было некогда. Я побежала вверх по лестнице, завернула кольцо в платок и спрятала его под старым одеялом, лежавшим в шкафу на случай, если я ночью замерзну. А такого не случалось никогда. Теперь о кольце можно было со спокойным сердцем забыть.
Быстрее ветра доехать до школы и быстрее ветра – домой. Отдышаться, поесть, сделать уроки, бежать круги. С пустой головой лечь спать. И следующий день пройдет точно так же, те же дела в том же порядке. Это все, что мне нужно для счастья.
37 195
Сначала всегда легко. Надо только бежать в своем темпе и не увязываться за парнями, которые рвутся вперед. В конце концов большинство из них все равно за это поплатятся. И тогда я смогу их обогнать, как раз за счет того, что держала свой собственный темп. Я часто сталкивалась с этим в забегах на две тысячи метров, хотя там я с самого начала бегу на всю катушку, это мой старт и моя скорость.
Сейчас те две тысячи метров кажутся мне сущей ерундой. Пять тысяч уже за плечами, осталось еще тридцать семь. Не слишком ли быстро я бегу, смогу ли выдержать темп? Если уговаривать себя, что смогу, что это просто, то, наверное, какое-то время продержусь. Но что, если силы кончатся, а я еще не добежала? И хотя сейчас у меня их еще полно, я знаю, что этот момент все равно наступит. Но не стоит думать о нем прямо сейчас. Ждешь ты боли или не ждешь, она не будет от этого ни слабее, ни сильнее. Когда она придет, я замечу.
Вокруг меня те же парни, что были на старте. Мы почти в голове колонны. Других женщин я пока не видела. Кроме тех, что стоят по обочинам. Там всё пестрит, все еще без верхней одежды. Только что закончилось теплое лето, и у многих на лицах, руках и ногах пока держится загар. Сейчас вечер, поэтому на плечи у всех что-нибудь наброшено, но еще можно ходить с голыми ногами. Я улыбаюсь. Во время тренировок на свежем воздухе я неплохо загорела, но по-настоящему загореть у меня никогда не получится.
Только Рози всегда была по-настоящему загорелой. И Маттиа, конечно. Такими они были всегда. Мы с Линдой были бледные. И сестры Линды тоже. Бледные и красивые. И вредные. А Линда – нет. Линда была какой угодно, но не вредной. Интересно, стояла бы и она сегодня на обочине, чтобы меня поддержать? Я отгоняю от себя этот вопрос. Сейчас самое важное – бежать. Не ускоряться, спокойно держать темп. Еще никогда я не бежала такую длинную дистанцию, даже на тренировках. Потому что так делать нельзя. Есть и другие вещи, которых делать нельзя.
Например, слишком много думать.
– Такого я еще не видел, – сказал тренер. – Она такая…
– Упрямая, – помог ему отец.
– Такие способности к бегу, – продолжал тренер. – У вашей дочери природный талант, это большая редкость.
– Я знаю, – согласился отец. – Она молодец.
– Еще какая, – сказал тренер. – И ей всего… сколько тебе сейчас лет, Нор?
– Пятнадцать.
– Пятнадцать, значит. Идеальный возраст, чтобы начать заниматься в клубе. Сколько времени ты уже тренируешься сама?
– Года два, – ответила я. – Но я бы не сказала, что я тренируюсь.
– А что ты делаешь? – спросил он.
Не знаю. Просто бегаю, и все. Как можно чаще и как можно быстрее. Я пожала плечами.
– Бегаешь в группе или одна?
Конечно одна. Я сама выбираю свой темп, увеличиваю его, пока не пойму, что больше не могу, просто бегу и бегу, свесив язык до колен и заполнив голову ветром. А внутри – абсолютно пусто. И вот это великолепно, лучше всего. Мне трудно представить, что было бы так же здорово бежать с кем-то вместе. Пришлось бы договариваться: когда, сколько, с какой скоростью. Даже думать об этом не хочу.
– Я всегда бегаю одна, – ответила я.
– Каждый день после школы, – добавила мама, – и на выходных, конечно, тоже. А еще она ездит в школу на велосипеде, десять километров туда и десять обратно. Едет так быстро, вы не представляете. Никто не может ее догнать.
Я пыталась прожечь ее взглядом, но она не замечала. Она даже раскраснелась, пока рассказывала: каждый божий день, в дождь и ветер… Как будто товар расхваливает, и этот товар – я. Мне хотелось уползти под стол.
– Понятно, понятно, – сказал тренер. И улыбнулся мне. – Легкая одержимость спортом. Нам такие нужны.
Я пожала плечами.
– Мне просто нравится, – сказала я.
– Она любит бегать, – добавила мама.
Думаю, он и без нее догадался. Не любила бы – разве бы я стала себя неволить каждый день, в погоду и непогоду?
– А сама-то ты хочешь заниматься в клубе? – спросил он.
– Конечно, – начала было мама. – Она…
– Я хотел бы услышать, что она сама об этом думает.
Я посмотрела на него. Перевела взгляд на маму. Она кивнула, потом опустила голову и уставилась на свои руки, сложенные на коленях.