— Рыжий, что тебе дали с собой?
— Брынзу и хлеб, — ответил Давид.
— А у меня есть кое-что получше!
— Что же у тебя? — спросил он.
— У меня печеные птицы!
Теперь Давид понял, почему его собаки так охотно бегут на ее зов.
— И ты их даешь собакам?
— Нет, только кости.
— А мне немного дашь?
— Дам, иди сюда!
Давид хотел было перейти к ней, но как только отошел, его коровы повернули головы в запретном направлении. А овцы не обратили на него никакого внимания. Овцы были заняты едой. «Коровы умнее овец», — подумал Давид.
— Я не могу, — крикнул он. — Коровы пойдут на пшеницу.
Девочка пришла сама. Она принесла с собой несколько малюсеньких печеных птичек и села рядом с Давидом.
— Как ты их поймала?
— А ты не знаешь?
— Нет.
— Научить тебя?
— Да.
— Что ты мне дашь?
Давид подумал минутку.
— У меня ничего нет.
— Как тебя зовут?
— Юрек.
— А меня Мариша. Ты родственник пани Новак?
— Нет.
— Тогда что?
— Ее брат нашел меня в лесу.
— Что ты там делал?
— Я там просто был.
— А где твои родители?
— Умерли, — сказал он, и у него сжалось сердце.
А вдруг они на самом деле не умерли? Можно ли говорить о живых людях, что они умерли? Вдруг они могут из-за этого умереть? Он ведь не знает, что случилось с мамой, с отцом, с его братьями и сестрами? Давид задумался. Ему стало грустно.
Девочка почувствовала это.
— Я понимаю, — сказала она. — Мои родители тоже умерли, и тогда меня отправили к дядьям, которые живут в этой деревне. Они своих детей посылают в школу в городе, и только меня они посылают с коровами в поле. По вечерам я должна прислуживать им за столом и мыть потом посуду, а их дочка высовывает мне язык. А в воскресенье они не берут меня в костел и опять посылают на пастбище. Тебя пани Новак берет с собой в костел?
— Нет.
— И еще у моих дядьев все спят дома в кроватях.
— А ты?
— Я сплю в коровнике.
— А я в овчарне. Когда холодно, я люблю спать между овцами.
— У моих дядьев нет овец. Только коровы и свиньи. И еще куры. Ладно, я научу тебя просто так. Покажу, как охотиться на маленьких птичек и запекать их в костре.
— Запекать я умею, — сказал Давид. — Когда я был в лесу, мой товарищ тоже охотился на птиц, только с рогаткой. А ты как охотишься?
— Где он сейчас, твой товарищ?
Давид пожал плечами:
— Ушел и не вернулся.
Девочка распустила косу и вырвала из нее два длинных волоса. Положила их рядом на траву, завязала на конце каждого маленькую петельку и закрепила эти петельки узелками. Потом она протянула каждый волос через петельку. Получилась большая волосяная петля, которую можно было затягивать и распускать.
— Видишь? — сказал она. — Кладем волос на траву, так чтобы петля была раскрыта и хорошо расправлена. Второй конец крепко привязываем к какому-нибудь стебельку потолще. Рассыпаем вокруг петли хлебные крошки, и тогда птички подходят поклевать. Они ведь глупые и не видят волос. А когда какая-нибудь из них ступит в петлю и подвинет ножкой, петля сразу затянется, и она уже не может улететь. Не веришь? Когда мы были маленькими, мой старший брат каждый день ловил такими петлями много-много маленьких птиц, и у нас было что есть. Скворцов он ловил, и дроздов, и зеленушек, и воробышков, я даже не знаю, как их всех зовут.
— Он делал все эти петли из твоих кос?
Она рассмеялась:
— У меня тогда не было кос, глупый. Сколько тебе лет?
— Наверно, девять.
— А мне двенадцать, — сказала она с гордостью. — Он брал волосы из хвоста нашей лошади.
— А где твой брат сейчас?
— Там же, где мои родители. В раю. Они все умерли, я же тебе сказала. Знаешь, почему я такая добрая с тобой? Потому что ты тоже сирота, как я.
Они вышли на середину поля. Собаки побежали за ними. Девочка положила две свои волосяные петли рядом на траву, расправила каждую и завязала второй конец вокруг стебелька, почти у самой земли. Потом вынула из кармана юбки хлебные крошки и рассыпала их вокруг: