Я встал.
- В чем дело? - спросила Лидия.
- Посмотри туда. Весь этот проклятый город смотрит на нас.
- Ну и что? - хихикнула Лидия и притянула меня к себе.
После этого мы приходили с ней в парк много раз, совершенно не обращая внимания на лица из дома напротив или на другие пары, также лежащие в траве неподалёку.
В последующие месяцы я участвовал в грабежах, драках и прочих делах банды. Четыре раза меня забирала полиция. Но ни разу не смогли доказать мою вину, и я возвращался с предупреждением. Банда любила и уважала меня; я не боялся ничего и дрался как ночью, так и при свете дня.
Однажды мне сказали, что Лидия выдала меня банде «Апачи». Во мне вспыхнул гнев; я побежал домой, схватил пистолет и пошел к Лидии, намереваясь убить ее. Я вошел к ней и застал там ее старшего брата, Луиса. Он рассказал мне, что прошлой ночью один из «Апачи» поймал Лидию на улице и избил ее, добиваясь, чтобы она сказала, где я живу.
Вместе с Израэлем и еще шестерыми «Мау-Маус» мы пошли искать того парня. На углу Форт-Грин я сбил его с ног и ударил металлической палкой. Он умолял не убивать его. Но я бил еще и еще, пока не переломился металл. Парень остался лежать в луже крови, а я побежал рассказать Лидии, как отомстил за нее, забыв, что недавно собирался убить саму ее.
Летом драки стали ожесточеннее. Жара в комнатах была непереносимой, и большую часть ночи мы проводили на улицах. Едва ли проходила ночь без каких-нибудь происшествий.
Ни у одной банды не было автомобиля. Иногда мы автомобили похищали, но я не умел водить. Однажды ночью ко мне пришел Мэнни Дюрандо и предложил:
- Давай покатаемся.
- У тебя есть что-то на примете?
- Да. Какой-то лопух оставил ключи в машине.
Действительно, автомобиль стоял себе спокойно на улице.
Это был «шевроле». Мы прыгнули на сиденья. Мэнни стал рычать, изображая шум мотора, а я сидел и пускал кольца дыма в окно, как богатый джентльмен. Затем рассмеялся:
- Мэнни, а ты действительно умеешь водить?
- Конечно, старик, и ты это сейчас увидишь.
Мэнни нажал на акселератор, повернул ключ, и машина, взвыв, ударилась о багажник впереди стоящей машины. Послышался звон разбитого стекла. Мы сидели и смеялись до упаду, поэтому не услышали крики бегущего к нам человека.
- Эй, мерзавцы, оставьте мой автомобиль! - крикнул он, цепляясь за дверцу. Я схватил бутылку, валявшуюся на сиденье, и ударил его по голове. Он вскрикнул, выпустил дверцу. Мэнни дал газу. Я сидел и смеялся. Бутылку я выбросил в окно.
Мэнни не умел водить машину. Он резко свернул за угол и выехал на встречную полосу. Дважды мы избежали столкновения и лишь задели крыло какой-то машины. Оба хохотали и были в ударе.
- Давай сожжем эту чертову машину, - предложил Мэнни.
- Нет, старик, она слишком красива. Давай-ка лучше покажем ее девчонкам!
Но Мэнни не смог развернуться и врезался на светофоре в бок грузовика. Мы с ним побежали по улице, бросив сильно помятую машину.
Мэнни был моим хорошим другом. Я не знал тогда, какая страшная судьба его ждет.
Каждый день для меня был наполнен активной преступной деятельностью. Ночи стали еще жарче. Однажды Тони с четырьмя другими ребятами ограбили женщину, затем затащили в парк, изнасиловали, а Тони попытался задушить ее ремнем. Но она очнулась и впоследствии опознала Тони. Его посадили на 12 лет.
Две недели спустя мы поймали итальянского парня, прогуливавшегося в наших владениях. Я сбил его с ног, прижал нож к его шее, как вдруг он выбил нож из моей руки. Тико ударом оглушил парня, а затем вырезал большую букву «М» на спине, и мы оставили его истекать кровью на мостовой.
Каждый день приходили известия об убийствах во дворах, в подземке, в закоулках и подъездах.
В школах Бруклина на окнах и дверях повесили металлические решетки. Каждое окно, даже пятого этажа, было зарешечено. Многие владельцы магазинов покупали полицейских собак для охраны.
А банды становились все многочисленнее и организованнее. Возникло три новых банды и в нашем районе: «Скорпионс», «Вайсройс» и «Квентос».
Мы узнали, что по закону Нью-Йорка полиции запрещалось обыскивать женщин. Поэтому поручали носить оружие нашим девчатам. Пока коп обыскивал парней, девчонки стояли спокойно в стороне или орали:
- Эй, грязный коп! Что ты там ищешь? У него ничего нет! Почему бы тебе не обыскать меня - тогда я посажу тебя в твою собственную тюрягу. Эй, не хочешь ли пощупать меня? Иди!