- Сними с него штаны! - скомандовал я. Израэль и Мэнни стащили штаны с парня. - А теперь беги!
Мы держались за животы, глядя, как он улепетывает вдоль улицы.
- Пошли, - сказал Израэль. - Никого больше нет.
Мы уже возвращались, когда нас окружила толпа из двенадцати или пятнадцати «Фантом». Это была засада. Среди них я узнал нескольких парней из еврейской банды.
Ко мне ринулся один с ножом, но я ударил его, отбился от другого куском трубы, затем почувствовал оглушающий удар по голове и упал. Кто-то пнул меня ботинком с набойками в лицо. Я пытался подняться, но снова удар трубой. Я знал, что, если не поднимусь, меня убьют, но сделать ничего не мог, и потерял сознание.
Следующее, что я помню, - голоса Мэнни и Израэля, оттаскивающих меня в боковую аллею: «Быстрее. Они вернутся в любую минуту».
Очнулся у себя в комнате на полу. Я был так слаб, что едва мог двигаться. Вся нижняя часть тела покрылась кровавой корочкой. Я попытался снять брюки, казалось, я сдираю с себя кожу. Я добрался до ванной комнаты и там стоял под душем, пока одежда не отмокла. Обратно в комнату я шел голый, вспоминая того парня, которого мы пустили бежать без штанов. «Эх, малый, если б ты увидел меня сейчас», - думал я. Ноги и бока у меня были изрезаны, весь я был в ранах, синяках и кровоподтеках. Я заполз в свою комнату и провел остаток дня, «зализывая» раны.
Быть главарем банды, конечно, почетно, но это может стоить жизни.
Поджигатели ада
Однажды мой брат Луис приехал из Бронкса, чтобы уговорить меня переехать к нему. Он прочел обо мне в Нью-Йоркских газетах.
- Никки, - сказал он, - ты играешь со смертью, это опасная игра. Когда-нибудь ты плохо кончишь.
Он сказал мне, что они с женой посоветовались и решили взять меня к себе. Я захохотал.
- Как это вы надумали? Никому я не был нужен, и тут вдруг - надумали!
- Это не так, Никки. Мы все думаем о тебе. Фрэнк, Жене, мы все любим тебя. И ты должен где-то осесть.
- Послушай. Я никому не нужен. Ни тебе, ни Фрэнку, ни Жене, ни отцу с матерью...
- Это нс так. Отец и мать любят тебя.
- Неужели? Тогда почему они выслали меня сюда?
- Потому что не могли справиться с тобой. Ты дичок. Ты все время от чего-то убегаешь.
- Что ты говоришь? А, может, я бегу от вас, придурков? Слушай-ка, как ты думаешь, сколько раз отец поговорил со мной по душам, а? Ровно один раз. Только раз. И именно тогда он рассказал мне историю о глупой птице. Но только раз. И все. Не говори мне, что отец любит меня. У него никогда не было времени ни на кого, кроме себя.
Луис стал расхаживать по комнате.
- Никки, ты можешь выслушать?
- Но почему я должен жить с вами? Ты заставишь меня ходить в школу, как и Фрэнк. С этим покончено. Здесь у меня под началом 200 человек, которые делают все, что я им скажу, и 75 девчонок, каждая из которых будет моя, если я захочу. Они дают мне деньги. Я плачу за свою комнату. Полиция боится меня. Банда заменила мне семью. Мне хорошо здесь, и это все, в чем я нуждаюсь.
Луис сел на край кровати и долго объяснял мне, что однажды все это кончится, и если меня не убьют и не посадят, то придется искать работу, а для этого нужно образование. Но я ответил, что не нуждаюсь в его заботах.
А на другой день случилось то, чего я меньше всего ожидал. Страх, с таким трудом загнанный внутрь, полностью поглотил: всю ночь меня преследовали кошмары. Ужасные, кровавые кошмары! Мне снился отец, он был прикован цепью в какой-то пещере. У него были волчьи зубы и грязная, свалявшаяся шерсть. Он жалобно скулил и лаял, и я хотел было подойти к нему, но побоялся.
Потом снились птицы. На спине одной из них сидел Луис. Он парил в облаках, его лицо то приближалось, то удалялось, и вскоре я был окружен сотнями птиц, они хлопали крыльями и пикировали на меня, стараясь выклевать мне глаза. И каждый раз, когда удавалось увернуться, я видел парящего на спине птицы Луиса, стремящегося куда-то ввысь, к одному ему известной свободе.
Я проснулся от собственного крика: «Я не боюсь! Я не боюсь!» Но когда я снова провалился в небытие, передо мною вновь встали те же картины: парящий на спине птицы Луис, стаи птиц, пытающиеся выклевать мне глаза...
Более двух лет подряд я боялся засыпать из-за преследовавших меня кошмаров. Они появлялись вновь и вновь, как только сон одолевал меня. Я вспомнил отца и стал надеяться, что, если он изгонит моих демонов, я снова стану свободным и бесстрашным. Я был охвачен чувствами вины и страха и часто повторял, лежа в постели и борясь со сном: «Нет выхода. Выхода нет. Не к добру все это».