- Слушай, друг, - остановил меня, усмехнувшись, Израэль, - а не тяжело будет тащить десять килограммов Библии? Об этом ты не подумал? - Пожалуй, он был прав. Но этот вес был ничто в сравнении с тем грузом, от которого освободилось мое сердце в тот вечер, когда грех в моей душе был стерт и его место заняла любовь.
Было начало двенадцатого, слишком рано для моего обычного возвращения, - но мне не терпелось попасть домой. Бежать куда-то не было больше надобности. Улицы уже не манили меня. Не было нужды подтверждать свое звание главы банды. Я перестал бояться ночи.
Открыв шкаф, я снял с себя куртку и ботинки «Мау-Маус» и сложил их в сумку. «Все, - подумал я, - они мне больше не понадобятся». Протянул руку и взял с полки револьвер. Повинуясь привычке, начал было вставлять патроны в барабан, как делал всегда перед сном, чтобы держать оружие наготове. Но вдруг опомнился. Ведь Иисус любит меня! Он меня защитит. Я разрядил оружие, положил патроны в коробку, а сам револьвер - на полку. Утром я решил сдать его в полицию.
Я подошел к зеркалу. И не поверил своим глазам. Лицо мое светилось каким-то необычным светом. Я улыбнулся сам себе: «Эй, Никки, взгляни, какой ты симпатяга. Жаль расставаться с девчонками именно сейчас, когда ты такой красавчик...». Я рассмеялся, ощущая иронию происходящего. Но меня переполняло счастье. Время страха оставило меня. Я теперь мог смеяться.
Встав на колени возле кровати, я запрокинул голову: «Иисус... Иисус...» - больше ни слова у меня не выходило. Наконец, нужные слова пришли: «Спасибо, Иисус!.. Благодарю Тебя».
В ту ночь я, впервые на моей памяти, коснувшись подушки, мгновенно уснул и проспал девять прекраснейших часов. Не ворочаясь в постели. Не страшась доносящихся снаружи звуков. Кошмары оставили меня.
Глас вопиющего в пустыне
На следующий день, с утра пораньше, я отправился разыскивать по улицам своих парней, которые накануне откликнулись на призыв к алтарю. Они должны были встретиться со мной в Вашингтон-Парк, прихватив с собой все оружие и патроны, чтобы вместе отправиться в отделение полиции. Затем вернулся к себе, сунул за пояс револьвер, прихватил Библию и направился к месту встречи.
Дойдя до Форт-Грин-Плэйс, я столкнулся со старой итальянкой, которую уже встречал прежде. Раньше при виде меня она переходила на другую сторону улицы. На сей раз я выставил вперед свою большую черную книгу, на обложке которой золотом было написано «Святая Библия».
Она пристально посмотрела на книгу:
- Где это ты украл Библию?
Я усмехнулся в ответ:
- Она не краденная. Мне ее дал проповедник.
- Разве ты не знаешь, что священные вещи нельзя пачкать ложью? Бог покарает тебя за это.
- Я не лгу. И Бог не покарает, потому что уже простил меня. А теперь я иду в полицию, чтобы сдать оружие, - с этими словами я слегка задрал рубаху, показав торчащий за поясом пистолет.
Она медленно, не в силах поверить услышанному, переводила взгляд с револьвера на Библию и обратно. «Аллилуия!» - воскликнула она, наконец, и морщинистое лицо ее озарилось улыбкой. Воздев руки, она вновь вскричала: - «Аллилуия!»
Я, улыбаясь, бросился мимо нее бегом по направлению к Вашингтон-Парк. Там собралось уже человек 25 из нашей банды. Израэль выстроил их, и мы двинулись вниз по Сант-Эдвард-Стрит к отделению на углу Оберн-Стрит.
Мы даже не дали себе труда задуматься, как подобное шествие должно выглядеть в глазах полиции: двадцать пять отъявленных бандитов Бруклина маршируют строем по середине улицы при полной боевой выкладке. Позже я много раз благодарил Бога, что они не увидели нас до того, как мы подошли к отделению. Заприметь они нас, скажем, за квартал, - двери участка к нашему приходу оказались бы забаррикадированными, и нас, вероятно, перестреляли бы прямо на улице.
Когда мы, все так же строем, прошли за перегородку для арестованных, дежурный сержант вскочил и схватился за пистолет:
- Что тут происходит? Что это вы надумали?!
- Эй, успокойся, приятель, - сказал Израэль. - Мы не хотим никаких неприятностей. Мы пришли сдать оружие.
- Вы... что?.. - не понял он. - Что же это все-таки такое? -вновь закричал он и, обернувшись, позвал: - Лейтенант! Выйдите-ка скорее!
В дверном проеме появился лейтенант и спросил:
- Что эти парни тут делают? В чем дело?
Израэль вновь заговорил, теперь обращаясь к лейтенанту:
- Мы вручили свои души Господу, а оружие хотим отдать полиции.
- Ага, - вставил кто-то из «Мау-Маус», - может, оно вам пригодится - стрелять в злодеев.
Мы дружно рассмеялись, а лейтенант повернулся к сержанту: