«Для нас начнутся райские дни. С тобой вдвоем мы сможем с неба луну достать!» - с этими словами Джонни воткнул мне иглу в вену. Дрожь унялась почти сейчас же - за какие-нибудь несколько секунд. Он помог мне подняться и довел до постели, где я тут же уснула.
Джонни сказал неправду. Для меня начался не рай, а мрачный кошмар, растянувшийся на восемь жутких лет. Не рай, а ад. Ад - это бездонная яма, куда ты падаешь, никогда не достигая дна. Когда попадаешь под власть наркотиков, некогда остановиться. Падение остановить нельзя. И я летела вниз и вниз... Джонни не мог использовать меня в своих целях, пока я не стала наркоманкой. Когда же я сделалась рабой наркотиков, то попала в рабство и к нему. Мне приходилось выполнять все его приказания, а у него была одна цель: чтобы я зарабатывала ему деньги проституцией.
Ко всему еще оказалось, что у него есть другая женщина. Я знала, что он не собирается жениться на мне, но никогда не думала, что у него есть кто-то еще. Выяснить это мне довелось довольно болезненным образом. Как-то раз я проснулась поздно и решила отправиться по магазинам. Мне нравилось выходить в город, забывать, что со мной случилось, и делать вид, что я такая же, как все. Я стояла на перекрестке Хикс и Атлантик-Стрит в ожидании зеленого света, как вдруг чья-то рука развернула меня на 180 градусов. «Вас зовут Мария, верно?» -спросила меня смуглая черноволосая женщина. Глаза ее горели яростью, и прежде чем я сумела ответить, она произнесла: «Да, я узнала тебя. Ты путаешься с моим мужиком. Я тебе покажу, шлюха дешевая!» - и она залепила мне пощечину. На светофоре зажегся зеленый, люди вокруг начали переходить улицу, однако я не собиралась спускать подобное обращение с собой. Вцепившись ей в волосы, я рванула что было сил. Она заверещала, как резанная: «Грязная тварь. Потаскуха! Я убью тебя!..» Она была как сумасшедшая, замахнулась на меня сумкой, но я увернулась и толкнула ее так, что она упала спиной на железное ограждение у входа в метро и задохнулась от боли. Снова схватив ее за волосы, я принялась перегибать ее через перила, вниз, где чернели каменные ступеньки. А пальцами другой руки старалась попасть ей в глаза. Вдруг она извернулась и вцепилась зубами в мою руку. Я рванулась, почувствовала, что ладонь разорвана и закричала от боли. Тут кто-то оттащил меня от нее, толкнул, я упала навзничь, и нас разделила толпа. Больше я эту женщину не видела.
Дома я промыла руку и попросила соседку по лестничной площадке перебинтовать ее. А вечером снова вышла промышлять на улицу... Больше я ту женщину не видела.
С этого времени меня с Джонни не связывали никакие обязательства. Я знала, что смогу получить товар у любого, на кого буду работать. Так что кошмар продолжался. Мои партнеры менялись, и все они были наркоманы. Я торговала своим телом, а они промышляли воровством. Я научилась работать в паре с кем-нибудь из девушек. Мы снимали комнату на ночь, затем выходили на улицу и поджидали. Некоторые мужчины были нашими постоянными клиентами, однако большинство мы видели в первый и последний раз. Негры, итальянцы, арабы, пуэрториканцы, белые... Нам было все равно: деньги у них все были одного цвета. Порой за всю ночь мне не удавалось подцепить никого. Иногда же - до десяти за ночь. Это была удача. Ведь к тому времени только на мои ежедневные дозы требовалось 40 долларов: это значит, мне нужно было найти не менее пяти клиентов. Это был сущий ад. Если днем удавалось поспать, я просыпалась с криком ужаса. Я была пленницей собственного тела и сама себе тюремщиком. Бежать от этого ужаса, грязи, мерзости было некуда.