Управлять наркоманами - все равно что пытаться тушить лесной пожар мокрым полотенцем. Стоило мне уладить одну острую ситуацию, как тут же случалось еще что-нибудь. В итоге я настолько погрузился в эти заботы, что возвращение каждого очередного наркомана к нормальной жизни стал воспринимать как личный успех.
Глория пыталась убедить меня, что не стоит самому взваливать на себя всю ответственность. А груз ответственности все рос.
Затем в Центре появилась Куэтта. Она была активной лесбиянкой, длительное время постоянно жившей с одной девушкой. Куэтта носила мужскую одежду: брюки, пиджак, ботинки и даже мужское белье. Ей было 30 с небольшим. Светлокожая, с черными, по-мужски подстриженными волосами, тонкая, гибкая, привлекательная, она подавляла своей индивидуальностью.
Ко всему прочему Куэтта была одним из основных распространителей наркотиков в городе. Много лет подряд квартира ее служила «клубом», куда приходили не только за героином, но и для участия в сексуальных оргиях. Она поставляла все необходимое: иглы, героин, таблетки, прочие принадлежности. А для извращенцев - мужчин и женщин для удовлетворения прихотей. Словом, организовывала сплошной свальный грех.
Во время облавы полиция задержала у нее в квартире 12 человек, среди которых были профессиональные проститутки, и изъяла 10 «комплектов» (игла, ложка, пипетка) для употребления наркотиков. Полицейские перевернули вверх дном всю квартиру - ободрали стены, вскрыли полы - пока не нашли тайник, в котором она прятала «товар» на тысячи долларов.
Выпущенная на поруки, Куэтта пришла в Центр. Я объяснил правила общежития и сказал, что ей придется носить женскую одежду и отрастить волосы. Кроме того, ей будет запрещено находиться наедине с кем-либо из наркоманов, если при этом не будет присутствовать кто-нибудь из штатных сотрудников Центра. Она была слишком подавлена всем происшедшим, чтобы противиться, и, казалось, довольна уже тем, что ее выпустили из тюрьмы. Не прошло и недели, как она приняла веру и внешне вела себя как обращенная.
Вскоре, однако, я понял, что даже обращение можно симулировать. Мы не раз брали с собой Куэтту, чтобы она свидетельствовала на уличных проповедях, и меня не оставляло впечатление какой-то фальши в ее словах.
Недели через две ко мне в кабинет вошла одна из наших молодых сотрудниц. Она была белее снега и вся тряслась.
- Что случилось, Диана? - спросил я. - Сядь и расскажи.
Диана была у нас совсем новенькой: деревенская девушка из Небраски, лишь недавно закончившая Библейский колледж.
- Не знаю, как тебе и сказать, Никки.... - пролепетала она. - Речь о Куэтте и Лилли..
Лилли была наркоманкой, пришедшей в центр за неделю до этого. Она присутствовала на богослужениях, но до сих пор не приняла Господа. У меня пересохло во рту:
- Что там с ними?
Диана залилась краской, опустила голову и в голосе ее прозвучали стыд и гнев:
- Они вчера были вместе на кухне, около полуночи. Я вошла туда, а они, Никки... они... Я всю ночь не могла уснуть. Что нам делать?
Я вскочил и забегал по кабинету, потом выпалил:
- Возвращайся к себе и передай, чтобы они сию минуту явились ко мне. Здесь владение Господа. Мы не можем допустить, чтобы под этой крышей продолжалось подобное...
Диана вышла, а я уткнулся лицом в ладони, сидя за столом, и молил Бога подсказать мне мудрое решение. Где я ошибся? Мы позволили Куэтте выступать от имени Центра. Ее история опубликована в газетах, что принесло ей известность. Она даже проповедовала в церквах, рассказывая о происшедшей в ней перемене...
Прождав понапрасну больше часа, я решил пойти туда сам, чтобы выяснить причину их задержки. На лестнице меня встретила Диана и сообщила:
- Они ушли. Обе. Перепугались и сказали, что покидают нас. Мы не сумели их удержать.
Я медленно побрел обратно. Поражение это я воспринимал как свое личное - и переживал очень тяжело. Три дня подряд Глория молилась и утешала меня, а я в отчаянии твердил о своей неспособности пробиться со словом истины к душам этих падших.
- Никки, - урезонивала она меня. - Вспомни лучше тех, кто по-настоящему обратился в истинную веру. Вспомни Санни, который сейчас учится в Библейской школе. Подумай о Марии и той чудесной перемене, которая наступила в ее жизни. Вспомни, что сделал Господь с тобою самим! Ты что, забыл собственное спасение? Как можешь ты сомневаться в Боге и падать духом из-за отдельных неудач?
Глория была права, но мне никак не удавалось избавиться от гнетущего отчаяния. Я чувствовал себя полным банкротом. Отношения между мною и большинством сотрудников нашего Центра совсем испортились. Дэвид по-прежнему верил в меня, но я слишком остро и болезненно сознавал, как одна за другой меня постигают неудачи. Вокруг меня сгущалась напряженность. Глория пыталась избавить меня от этого упадочнического настроения, но у меня все шло вкривь и вкось.