— Ну, лет пять, наверное.
— Вот, и я — год. Виталий родился тут вообще. И мы ни разу, ни разу не встретились! Никогда и нигде, кроме как на этом стадионе. Нас как будто кто-то свёл вместе там.
— Угу, свёл, а потом — выгнал, — кивнул я.
Лена помялась, явно собираясь сказать что-то глубоко личное. Наконец, выдавила:
— Было ведь хорошо, правда?
Я вспомнил тот день, когда Виталий фотографировал её. Вспомнил наше пари на батончики, беззлобные переругивания. Пожалуй, да. Сейчас всё это вспоминается, как какой-то потерянный рай. Что-то мы втроём находили друг в друге там, на этой беговой дорожке. Что-то, чего не могли найти нигде больше.
— Может быть, — сказал я нехотя. — Но я туда больше не вернусь. И тебе не советую, если жизнь дорога. Руки-то как?
Лена показала ладони. Неглубокие ранки почти затянулись.
— А я и не смогу туда пойти без тебя, — сказала она. — И без Виталия. Мы только вместе можем.
— Значит, я героически спасу вам обоим жизни, обходя эту проклятую школу по широкой дуге.
Лена помолчала, вертя кружку. Пить чай ей явно не хотелось.
— А почему ты вообще бегать начал? — спросила она снова грубоватым голосом. Как я понял, она всегда так говорила, когда разговор принимал задушевный характер. Пыталась таким образом выстроить защиту, что ли.
— Ну как тебе сказать… — протянул я. Мне тоже с трудом давались откровения.
— Ну как есть, так и скажи. Виталий, вон, похудеть мечтает. А ты? Вроде брюхо по земле не волочится.
— Спасибо, сочту за комплимент, — усмехнулся я. — Не знаю… Искал чего-то.
— Чего искал? — не отставала Лена.
— Покоя. Порядка. Не знаю, как объяснить.
Она молчала, сверля меня взглядом, и я, вздохнув, заговорил:
— Ну, вот я отучился. Работаю. День за днём одно и то же, делаю что-то для других, получаю за это деньги на жратву. Была у меня мечта — стать писателем. Заржёшь — прибью. — Я грозно посмотрел на Лену, но она даже не улыбнулась. — Интернет эту мечту прихлопнул. С одной стороны кто угодно может «стать», а с другой, нет никакой границы, которую пересечёшь — и всё, можно сказать, что мечта сбылась. Сажусь каждый вечер, пишу что-то. И всё как будто тоже в пустоту. Приходит иногда какая-то отдача, но это мизер просто. Взвалил на себя ещё один мешок с кирпичами, теперь два тащу: работа и мечта. Хотелось какого-то простого счастья, что ли. Делать что-то чисто для себя, наслаждаться этим. И чтоб оно меня ещё и не убивало при этом. То есть, бухло и наркотики — отсекаются. Книжку одну удачно прочитал, вдохновился… Кроссовки купил…
— Ну, и? — подала голос Лена. — А теперь что? Всё побоку?
— Знаешь… Если ещё и бег для меня станет мешком с кирпичами — я уже просто упаду. Я этого тащить не смогу.
— Семён! — Она вдруг накрыла мою ладонь своей. — Мы должны отбить этот грёбаный стадион. Он — наш, понимаешь? Наш, а не этой твари!
Я освободил руку.
— А сама-то зачем бегаешь? Тоже вроде на бегемота не тянешь.
— Вот потому и не тяну. Мне что, всё это просто так даётся? — Она обеими руками указала на себя. — Каторжный труд, между прочим!
— Ну так ходи в зал, — пожал я плечами. — Зачем тебе именно туда?
— Не знаю. Захотелось. Блин, да не знаю я! — Она вскочила с табуретки, нервно сжав сумочку. — Просто вышла раз, и мне там хорошо было. А потом эта тварь всё испортила! Я ничего больше делать не могу. Соцсети, блоги — неделю не обновляла, все мысли — вокруг этого… Этого… чёрта! — выпалила она и задрожала. — А ты? Как, нормально живётся, да?
Нихрена не нормально. Файл с романом по вечерам даже открывать перестал. Вот уже две недели вечерами смотрел сериал. А какой? Убей — не вспомню. Какие-то люди там что-то делали… Вот, собственно, и все интересные подробности. Перед глазами, вместо сюжета, прыгал хохочущий чёрт.
— В общем, ты как знаешь, а мы возвращаемся, — сказала Лена. — В три часа ночи.
— Совсем, что ли? — Я покрутил пальцем у виска.
— Честно? Да, совсем. Я вот-вот с катушек слечу! Ночью собак не выгуливают. И ещё, у Виталия идея появилась.
— Какая?
— Вот придёшь — узнаешь.
— Лен, я не приду.
— Ну, хер с тобой, значит.
Она выскочила из кухни, как будто ей пинка дали. Выйти проводить я не успел. Как только шагнул в прихожую, дверь хлопнула. Что-то звякнуло в недрах квартиры.
— Тоже мне, истеричка, — буркнул я и запер дверь.
Рука дрожала…
— Так и знала, что придёшь! — Лена улыбалась в свете фонаря.
— Не спалось, — буркнул я и поёжился, прохладно было. — Ну что там у вас за гениальный план?
Виталий, загадочно улыбаясь, присел и выудил из сумки три каких-то железяки.