Первый пёс прыгнул. Лена отклонилась слишком сильно и правой рукой по плечо угодила в темноту. Её резко дёрнули туда. Лена завопила так, что я забыл о собственной боли.
— Фу!!! — рявкнул я на чёрного пса, который оказался передо мной.
До Витальевского «фу» мне было, как до Китая пешком, но пёс внезапно припал к земле, прижал уши, и я сумел пробежать мимо него. Схватил Лену за левую руку, потянул за собой, что есть силы.
С влажным чмоканьем тьма отпустила руку. Рукав майки исчез, будто оборвали. Рука от плеча до кончиков пальцев была покрыта зеленоватой слизью вперемешку с кровью.
— Дай сюда! — Лена наклонилась и схватила этой рукой висящую у меня на ноге тварь. Одним движением отодрала её и зашвырнула обратно во тьму.
— Потеряли что-то, — крикнула она. В голосе, помимо паники, слышалась ярость.
Нога обрела чувствительность. Я с удивлением посмотрел вниз. Крови почти не было видно. Нога сгибалась и разгибалась. Бег продолжался.
Про псов рановато забыли. Я услышал хриплое дыхание, и в спину ударили когтистые лапы. Я чуть не упал, но, ускорившись, удержал равновесие. Обернулся. Оба пса трусили следом на могучих лапах, роняя из пастей капли огненной лавы.
— Приходи ко мне, Виталя, от**бу, как отстираю! — выскочил перед нами развесёлый чёрт. Морда была целёхонька и очень довольная. — Три котёночка пошли побегать, одного котёночка утопили, и их осталось двое! Н-на!
Внезапно он выбросил руку вперёд и ударил меня по лицу. Голова мотнулась назад, из глаз, что называется, искры посыпались.
— Больше ничего выдумать не можешь? — услышал я злой голос Лены. — Значит, финиш уже близко, да?
Чёрт преувеличенно весело расхохотался. Мне в спину опять ударил пёс, но не повалил, не повис на плечах, не вонзил клыки в шею. Ещё один ткнулся мордой Лене под коленку, но она лишь ненадолго сбилась с шага. Мы продолжали бежать, и тьма ничего не могла с этим поделать. Мне казалось, я вижу капли кровавого пота на лбу чёрта. Его жёлтые глазки забегали. Он всё ещё плясал и кривлялся, то цокая по дороге копытами, то подлетая. Как будто пытался что-то от нас заслонить.
— Там за́мок! — закричала Лена. — Смотри!
Я резко наклонился влево, и чёрт не успел заслонить мне обзор. Я увидел, что дорога упирается в неприступную огненную крепость. Зубчатые стены такой же высоты, как те, что выросли вокруг дорожки. Наверное, у чёрта не было другого образца для подражания.
Я увидел и ворота. Они были заперты.
— Если папку разбудить, будет он по жопе бить, — нерешительно пропел чёрт. — Если папка будет злой, мир накроется п**дой…
— Мир? — выдохнул я, ускоряясь. — Или ты?!
— Остановитесь! — завизжал чёрт. — Стойте, или я обрушу на вас все силы тьмы!
— А чего не стихами? — засмеялась Лена. — Вдохновение кончилось?
— Я предупреждал! Предупреждал! А вы не слушали! — вопил чёрт, размахивая руками.
Тьма, обступившая дорогу со всех сторон, будто бы взорвалась. На алый асфальт хлынули черви, крысы, змеи, сороконожки. Волки и псы, рыча и лая бросились на нас; хлопая крыльями, полетели летучие мыши.
— Просто беги, — повторял я, глядя вперёд, туда, где, за спиной чёрта, всё ближе становился замок. — Беги. Беги! Беги!!!
Твари кидались. Твари пытались бить и царапать, кусаться. Но даже боль уже не была такой сильной, как прежде. Они не могли остановить нас, не могли помешать.
Хлынул дождь, и капли зашипели, ударяясь о пышущий жаром асфальт. Дождь превратился в град, пото́м — в снег. Я засмеялся:
— Всё вспомнил? Ничего не забыл?
Снег прекратился. Чёрт болтался в воздухе, схватившись за рога, и визжал, отчаянно суча ногами.
— Мы сделали его! — воскликнула Лена. — Сделали этого сучонка!
Чёрт выпрямился. Его яростный взгляд упёрся в Лену.
— Хер тебе! — прошипел он. — Хер тебе, сука злая!
Все порождённые им твари взвились в воздух, где слились в одно целое. Что-то среднее между морским скатом и летучей мышью расправило над дорогой огромные крылья-плавники и обрушилось на Лену. Она завизжала так, что, что, наверное, навсегда сорвала себе голос.
— Лена! — крикнул я.
Какое-то время она продолжала бежать, окутанная колышущейся тьмой. Секунды две, или, может быть, три. А потом просто упала, и тьма рассеялась.
— Два котёночка припёрлись в ад побегать, — пел чёрт. — Одного котёночка утопили, и остался лишь оди-и-ин. Остановись — пощажу!