состояние. Да что там, целую жизнь! Но на его лице было написано иное: «киса, ты
предлагаешь мне дерьмо, за ВОП! Не дело это…»
Парень устало посмотрел на девушку, что все еще стояла на коленях. С ней все
ясно. Конченая личность. Еще пару доз или ни одной, и сильная ломка ее угробит.
Конечно, Грег прекрасно знал Сильвию, у нее не всегда была вся сумма, зато в следующий
раз она обязательно компенсировала разницу. Парень удивлялся, где она берет талоны,
ведь дураку понятно, эта девица нигде не работала, а все, что можно было вынести из
дома, она уже вынесла. Или не все?
Грег прикинул цепочку на вес. Тяжелая. Это хорошо.
Семейная драгоценность. Если у этой девицы есть родня, значит, за цепочкой
придут. Обязательно. Хлопотное дельце, ничего не скажешь. Драгдилер тяжело вздохнул.
Сильвия замерла в ожидании вердикта. Он либо спасет ее, либо убьет. Не самая приятная
перспектива, но Грег давно привык быть и спасителем и убийцей одновременно. Такая
работа…
– Ладно, киса. Твоя взяла. – Наконец, сдался он. Цепочка отправилась в карман
драных джинсов, и оттуда же показался небольшой, пузатый пакетик с розовым порошком.
Парень гордо продемонстрировал товар покупателю. – Последняя доза. И она твоя. – Он
потряс пакетиком перед ее глазами, наслаждаясь выражением абсолютного счастья на
лице.
Сильвия затрясла головой, но уже в предвкушении заветного порошка. Шершавый
язык прошелся по потрескавшимся губам, издав отвратительный звук. Она изобразила
подобие улыбки, но организм, поняв, что добился своего, еще нещаднее начал отзываться.
Суставы ломило, кости ныли, сердце колотилось, как безумное. Сильвия резко вскинула
свои изнеможенные руки, словно те наполнились силой, и выдернула прозрачный пакетик
из рук Грега. Язык пробежался по губам, образовав новые трещины, из которых выступила
кровь. Сильвия развернулась, толком не поднявшись с колен, и поползла к двери, на ходу
водружая тощее тело на еще более тощие ноги.
«Да, да! Сейчас, сейчас!» – Повторяла она про себя, вынырнув из мрачного
жилища. Руки ходили ходуном, однако пальцы так сильно впились в пакетик, что едва не
прорвали его. Сейчас ничто и никто не мог помешать этой девушке высыпать порошок в
рот. А потом лишь бы слюны хватило, проглотить его. Бежать до дома или под
разрушенный мост Сильвия не могла. Что говорить, она даже не могла и шага больше
сделать, поэтому лишь прислонилась спиной к стене кирпичного дома. Оба они погибали
– и дом, и девушка, и уже ничто не могло их спасти. Трясущимися, тонкими пальцами,
будто из них высосали всю жизнь, она открыла пакетик. Получилось ни сразу, от чего
нервы только натягивались, словно струны, которые вот-вот лопнут. Но как только
получилось, и появилась небольшая расщелина, девушка тут же опрокинула пакетик в рот.
Розовый порошок, подобно волшебным блесткам, посыпался на язык и в горло.
Кисловатого вкуса Сильвия не чувствовала уже порядком около года, а то и того дольше.
Но ведь кайф заключался вовсе не в этом. А в красках…
1
Словно небесной волной, ее окутало желание жить и дышать. Она видела солнце,
что давно не появлялось из-за серого полотна. Лишь изредка удавалось пробраться особо
настырным лучам. Их блики можно было увидеть на воде, но, как правило, на это у людей
не было времени. Однако Сильвия видела желтые полосы. Ей казалось, они согревали
своими теплыми объятиями. На самом же деле ее вытравленные волосы с ярко-рыжими
отросшими корнями уже успели намокнуть от только что начавшегося сильного ливня.
Дождь – довольно частый гость, от чего все больше кажется, что и последние две суши на
Земле поглотит вода.
С новым приливом сил, Сильвия двинулась по грязным улицам, не видя, как у
домов, что быстро гнили от сырости, жались бездомные. Ее драный свитер теперь больше
смахивал на мокрую половую тряпку, а темно-синее платье в белый горошек прилипало к
ногам. Сильвия видела здоровые яблони, усыпанные сочными, спелыми плодами и
цветущий жасмин. Маленькие, белые лепестки колыхал приятный, теплый ветерок. Ее
лицо озаряла кривая улыбка потрескавшихся губ. Мозг настолько проел дурманящий
наркотик, что собственное имя не приходило в голову. Она звала себя Джоанной.
«Джоанна счастлива. Джоанна свободна». – Думала Сильвия. – «Джоанна
свободна!»
Ее больное воображение рисовало большие, многоэтажные дома, аккуратные,
уютные, с просторными придомовыми территориями, где были посажены цветы и
деревья, с раскачивающимися качелями, а на аккуратных, зеленых лужайках резвились