- Да я, понимаешь ли, - сказал Гудыма, - ни в каких чекистских школах не учился. Сказали мне, давай, парень, иди в ЧеКа, получишь синие галифе, хромовые сапоги, кожаную куртку и маузер в деревянной кобуре, будешь важным человеком и станешь карать всех врагов. Вот я всех и карал, на кого мне пальцем указывали. А с языком я понял, прижму, если что.
Мы не торопясь нагнали тех, кто нас хотел увидеть.
- Вы от кого будете? - спросил нас совсем неприметный человек, внешне даже похожий на Жучару, как будто его брат.
- Мы сами по себе, - вдруг сказал Гудыма, - а вот он самый главный, - и он указал на меня. - А ты куда свою гнусавость дел, Гуня? - спросил он того, кто привык сам задавать вопросы.
- Куда надо, туда и дел, - ответил местный авторитет. - А что, кроме вас двоих здесь никого нет?
- Как это никого нет? - возмутился Гудыма. - Сейчас свистну, орава моих пацанов налетит.
- Ну, свистни, - усмехнулся Гуня, - посмотрим, как они с моими ребятами смотреться будут.
Кто и кого брал на понт, не известно, но он был старожилом, а мы новичками и это меняло дело не в нашу пользу.
Гуня поднял руку и мы увидели, как в толпе образовалось движение к нам не менее десяти человек. Мы не знали, как дерутся здесь, что за оружие носят и вообще, живые они люди или нет. А то начнешь драться с каким-нибудь зомби, а он как Кощей совершенно бессмертный. Чего доброго ещё тебя пришибёт.
Через несколько минут около Гуни сгруппировалось человек пять крепких парней и около нас появилось семь новичков. Двоих я сразу узнал, это было были мордовороты Гудымы, а пять других качков вообще были странными. У них отсутствовали рты.
Гудыма обнялся со своими телохранителями и победно посмотрел на Гуню.
- Ладно, - процедил тот, - будем считать, что на нашем поле появился новый игрок. Будем готовить сходку, чтобы определить место вам. Потом свяжемся, - и его группа увеличила скорость.
Гудыма о чём-то активно разговаривал со своими людьми, а потом подошел ко мне.
- Вообщем так, - сказал он, - за нами была погоня, семь омоновцев в полном вооружении. Ребят моих первыми спустили по веревке, а потом спустились они. Апостол Петр сам им открыл калитку, а они хотели его положить на пол и напинать по ребрам, причём так матерились, что хоть святых из комнаты выноси. Вот тут Петр и лишил их речи, заклеив рты, отобрал автоматы и всем снял прически. Потом мужик по имени Савелий отвёл всех в пустую комнату и посоветовал больше гулять по улице. Ну, тут они нас и увидели, а как заметили, что к нам пошли пять каких-то человек, то и они пошли за ними к нам. Поэтому и число нас увеличилось.
- А как они нас опознали? - спросил я.
- Захочешь из рая выбраться, друзей будешь по тени опознавать, - мудро изрек старый чекист.
А ведь он прав.
Глава 60
Вот так, сработала старая поговорка: не матерись, а то боженька язык отхуярит. Рядом с нами были семь омоновцев в повседневных балахонах и без признаков рта на лице. Глаза, нос и всё. Просто апостол Петр не любит хамства и беззакония, чем отличаются практически все, кто поставлен на стражу закона. Кто на консервном складе сторожит, тот завален консервами и родственники обеспечены. Кто на чем стоит, тот тем и пользуется как своим. И законники не исключение. У нас законы суроваты, да законники тороваты. А это во сто крат хуже откровенного беззакония. При беззаконии знаешь, что нет законов, которые тебя защитят и поэтому человек волен в выборе средств для своей защиты. А когда человек опутан законами, которые как бы приняты в его интересах, но в отношении него творится полное беззаконие, а цари на любые челобитные отправляют в суд, то человек вообще в безвыходном положении. Всё как в раю, совершенно не знаешь, кто для тебя опаснее, бандиты или законники.
Я начал догадываться, что рай это не просто то место, куда человек попадает за особые заслуги и за смирение перед своей долей на земле. Рай это запасная площадка для отстоя тех, кто шибко накуролесил там. Мне кажется, что и ад такой же. Интеллектуалы в раю, а маргиналы в аду. Или наоборот?
Мы неспешно шли по дорожке и я вдруг увидел, что вместе с нами идет и Жучара.
Я поманил его пальцем к себе и спросил:
- А вы что делаете здесь, уважаемый?
Тот на некоторое время замялся с ответом, а потом сказал с улыбкой:
- Моя бабушка всегда говорила, если не знаешь, что сказать, то всегда говори правду. Гуня послал меня к вам как бы глядеть за вами. Соглядатаем быть при вас. Вы ко мне относитесь вроде бы неплохо, может, когда узнаете расстановку сил, то примкнете к моему боссу, а если вам это не понравится, то он хотя бы будет знать, что вы замышляете.
Однако, ловок шельмец. Мне тоже не помешало бы узнать, что тут за общество собралось и чем оно дышит.
- Ну, рассказывай, что тут интересного, - сказал я.
- Интересного тут очень много, - оживился наш проводник. - Рай он не безграничен. Границы рая в виде заборов, отделяющих одну страну от другой. В каждой стране есть свой рай.
- Ты-то откуда знаешь всё это? - усомнился старый чекист.
- Так боссы наши всё время встречаются для координации действий, - сказал Жучара. - Всё как на земле. Правительства договориться не могут, а организованная преступность по всем вопросам договорится и ещё своих премьеров везде поставит. Так что, движущей силой того мира являются не учёные с артистами, а мы, кто продает наркоту, руководит сутенёрами и проститутками, открывает игорные дома и вообще даёт возможность всем людям проявить самые низменные качества и побуждения. За ваши деньги всё, что угодно. А раз мы всем руководим, то мы и министров ставим, чтобы нам никто не мешал.
- Ну-ну, - как-то многозначительно сказал Гудыма, - я так высоко ещё не поднимался. На областном уровне мы, конечно, ставили своих министров, даже губернаторов избирали, но вот на такой верх я ещё не вылезал.
- Так и мы тоже не вылезали, - согласился соглядатай, - а тут вот пришлось на всю жизнь свою поглядеть как бы сверху. А раз мы созданы по образу и подобию Божьему, то всё Божье свойственно и нам.
А ведь он прав. Человек не является идеальным созданием. От своего Создателя он унаследовал всё самое лучшее и всё самое худшее. Следовательно... Вот именно - следовательно. Возьмите, к примеру, языческих Богов, живущих на Олимпе. Почему они языческие, никто не знает. Вероятно, потому, что у них есть язык и они разговаривали с простыми смертными, внушая им свои истины. Точно такие же Боги были и у древних славян. Такое же многобожие сохраняется и у китайцев, но никто не говорит, что китайцы язычники. А сейчас скажите, в чём отличие статуй Христа и святых у католиков и таких же статуй Богов у римлян и греков. Римляне ваяли скульптуры из мрамора, а католики из гипса. Римляне приносили жертву Богам в виде животных, а католики в виде денег, на которые можно купить таких же животных. У древних славян все лики божеские вырезались из стволов деревьев, но суть оставалась такая же с молениями и жертвоприношениями.
А помните, какие были взаимоотношения между Богами на Олимпе? Богиня памяти Мнемосина не даёт никому забыть об этом. Отношения богов были такими же, как отношения политических партий в России и не только в России: они грызли друг друга и устраивали различные козни.
Сначала зародился Хаос. В нём были перемешаны земля и вода, воздух и огонь. Затем появилась Гея - Земля, Тартар - мрачная подземная бездна и Эрос - Любовь. Из Хаоса зародилась чёрная Ночь и угрюмый Мрак - Эреб, которые породили Эфир и сияющий День - Гемеру. Гея-Земля родила Урана, звездное Небо, нимф, лесных богинь и Понт - шумное и безбрежное море.
Мужем Геи стал её сын Уран.
Греческие боги произошли от Урана и Геи. Три поколения детей, одни - великаны, у каждого по пятьдесят голов и по сто рук, вторые - циклопы, а третьи - шесть титанов-сыновей и шесть титанид-дочерей. Потом там была хитроумная история с рождением Зевса и его братьев, которых от пожирания титанами спас один из титанов по имени Кронос. Потом была война между различными потомствами и в войне победил Зевс, который поделил со своими братьями власть над миром. Братья-боги бросили жребий. Зевсу досталась власть над небом, Посейдону - над морем, Аиду - над царством мертвых. А земля и Олимп стали общим владением братьев. А о вражде между братьями и их потомками написаны сотни баллад, поэм и страшных сказок. Один Гомер столько написал, что мало кто до конца прочитал всё им написанное.