- За ремнем, доставай сам.
Охранник быстро достал маузер и профессионально обыскал меня.
- Что передать господину Гудыме? - спросил он спокойным голосом.
- А вот это и передай, - сказал я.
На месте опрашивающего меня охранника появился другой с израильским автоматом «узи» тридцать восьмого калибра.
- Они бы еще сделали автомат двадцатимиллиметрового калибра, - подумал я про себя, - чуть побольше сорок пятого калибра (почти одиннадцать с половиной миллиметров), зато грохоту будет больше и отдача будет откидывать стреляющего метров на пять от цели.
Не прошло и трех минут, как от главного крыльца раздался свист, и охранник мгновенно спрятал свой «узи», а затем склонился передо мной с приветливой улыбкой:
- Проходите, пожалуйста.
В доме меня провели в кабинет хозяина, отделанный по всем правилам бериевско-ежовского стиля: лакированные дубовые панели высотой полтора метра, дубовые прямоугольные стулья с коричневыми дерматиновыми сидушками и подспинниками, огромный двухтумбовый письменный стол, за которым здоровый человек казался более значительным, маленький - вообще никем, а средний так и оставался середнячком, на которого никто не обращал внимания.
За столом сидел мой давний знакомый оперуполномоченный ЧК Гудыма собственной персоной. Он был чуть покрупнее среднего человека, поэтому и смотрелся за столом более значительно.
- Гудыма, ты? - закричал я и бросился к нему с распростертыми объятиями.
- Я! - закричал Гудыма и мы обнялись с ним как два старых товарища, которые разминулись в смертельном бою и сейчас после многих лет разлуки встретились вновь, чтобы вспомнить, как вместе рубились в гуще кровавой схватки.
- Как ты остался жив? - спросил я. - Такого же не может быть. Я сам видел, как ты упал, бросив мне на память маузер.
- Я и сам подумал, что каюк мне, - начал рассказывать Гудыма. - И вдруг я понял, что не могу утонуть, потому что этих гадов было так много, что они как двигающаяся дорога понесли меня в сторону, причем каждый хочет меня укусить, но каждый же и не дает это сделать. Светолика собрала всех тварей с округи. Это как в человеческом обществе, когда слишком много сволочей вокруг, то легче выжить, нужно только одну сволочь натравливать на другую и они сами себя съедят.
Когда я выскочил на поверхность, то еще видел, как ты уходил вдалеке. Отдохнув немного и пообсохнув от слизи монстров, я пошел в твою сторону, вспоминая те мостки, по которым я пришел сюда.
Недалеко от дома, я увидел сломанные мостки и понял, что ты упал в воду и погиб, там хищников было мало и ничто не мешало им расправиться с тобой. Я не стал искушать судьбу, нашел ветку попрочнее, перепрыгнул на берег и вот уже тридцать с лишним лет живу прямо вот здесь.
- А как ты авторитетом-то стал? - спросил я. Все-таки интересно знать, как из правоохранителей получаются криминальные воротилы.
- Понимаешь, попал я в Балашиху, - продолжил рассказ Гудыма. - Один, без денег, без документов, без маузера, в кожанке, в кожаной фуражке, в галифе и кирзачах. И все грязное. А год-то одна тысяча девятьсот семидесятый. Был я здесь как-то в двадцать втором году в командировке и останавливался у младшего помощника старшего уполномоченного товарища Кирьякова. Стал искать его и нашел. Искал совершенно без надежды. Как бы дело какое делал, для чего и побирался по вокзалам, и с уголовными дрался, и от бомжей отбивался, когда мне что-то перепадало. И все-таки я нашел Кирьякова. Он был уже генералом госбезопасности на пенсии и работал в службе безопасности одной из промышленных корпораций. Сам понимаешь, корпорации просто так не создаются. Нужно скупить множество предприятий и сопутствующих фирм и перерегистрировать все в корпорацию, и вот тут-то вступает в дело начальник службы безопасности, который и обеспечивает всю эту безопасность. Назначил меня товарищ Кирьяков к себе в помощники. А я, понимаешь ли, не люблю долго рассусоливать с порученным мне заданием. А потом меня стали посылать на стрелки с криминалом. Криминал - это как большевики в наше время, как что появилось новое - давай, друг, делись. А я, понимаешь, и раньше еще в эксах участвовал, городовых постреливал да товарищам политическим в тюрьмах помогал, поэтому повидал я этого уголовного элемента. Каждую стрелку я готовил заранее, превращая ее в перестрелку с ясным для меня исходом. А потом как-то пришлось участвовать в сходке авторитетов, ну, я им и поставил условие: либо они меня коронуют, либо я их. Двоих пришлось все-таки короновать вот этим маузером. Остальные даже как будто и не видели ничего, поговорили меж собой и порешили назвать меня Маузером. Это так, между ними, а для всех я так и есть Гудыма. Авторитет держу. Химки мне дали в полное управление. Давай я тебя смотрящим куда-нибудь поставлю, а потом и в авторитеты выведу.