- Ох, и гульнем мы с тобой, - сказал Гудыма, - поехали, - это уже относилось к водителю.
Проехали мы метров двести, как впереди я увидел вспышку, затем облако дыма и грохот такой, как будто рядом реактивный самолет преодолел звуковой барьер. В следующий момент нашу машину приподняло и бросило набок под яркую вспышку и новый грохот.
Нам повезло. Когда машина перевернулась на крышу, то открылась боковая дверь. Если бы ее заклинило, то нам с Гудымой пришла бы настоящая хана.
Я выскочил в дверь и помог выбраться Гудыме.
По нас стреляли из противотанкового гранатомета. Вторая граната угодила в моторный отсек и воспламенила машину. Откуда-то слышалась стрельба из автомата.
- Подкараулили, - крикнул мне мафиозный чекист, - бежим в сторону озера.
- А где оно? - спросил я, совершенно не ориентируясь в незнакомом мне городе.
- Беги в том направлении, - и он указал направление рукой, - я буду прикрывать.
Озеро оказалось в близлежащем парке, в роще. Как так получается, что его видим только мы, а другие люди не видят или оно появляется только в какое-то определенное время, или кто-то сверху открывает задвижку, закрывающую озера от взглядов других людей. Сейчас не до выяснения таких второстепенных факторов.
Я уже подбегал к роще, как услышал за спиной насмешливый голос:
- Эй, мужик, стой, посчитаться надо.
Сзади меня стояли ухмыляющиеся Мыкола с Василем, многозначительно постукивающие своими резиновыми дубинами по руке.
Почему-то в органы внутренних дел набирают самых мстительных и склонных к насилию людей с маниакальными чертами характера. Чему удивляться, когда слышишь сообщение, как яицилим входит в гастроном и начинает отстреливать посетителей как куропаток. Люди, которые в человеке не видят человека, это делают без зазрения и угрызений совести.
А у Мыколы с Василем свои счеты со мной. Похоже, что они оба из братской нам республики, получившей незалежность в результате распада великого государства. А тут мужик с именным маузером, и, хотя он не угрожал этим пистолетом, но мало ли что могло произойти, если бы они продолжали проявлять агрессивность в отношении меня. Тогда они снивелировали предыдущую агрессию в отношении меня, направив ее в отношении себя, огрев друг друга палками по спине. И били, надо сказать, с удовольствием, примерно так же, как били бы меня.
- За что посчитаться? - спросил я.
- Сам знаешь, - зловеще сказал Мыкола.
Из всех бывших братьев самыми лучшими являются те, кто не жил в составе СССР и кого не делали ранее не существовавшей нацией, ненавидящей русских.
- А если я с вами посчитаюсь? - раздался сзади скрипящий голос Гудымы. - Я вам сейчас проковыряю дополнительные дырки где надо. Вы чего-то подозрительно часто стали попадаться мне на глаза, - вкрадчиво заговорил чекист, поблескивая именным маузером, который явно был опознан обоими яицилимами.
- Да что вы, товарищ Гудыма, - стали оправдываться яицилимы, - мы тут случайно и товарища вашего тоже случайно встретили, не опознали сначала.
- А ну, брысь отсюда, чтобы глаза мои вас не видели, - сказал чекист и махнул маузером. - Крышуют всех, и интернациональную, и этническую преступность. Какой-то аморальный интернационал.
Яицилимов как ветром сдуло. Вот и думай тут, кто же все-таки охраняет безопасность граждан? По-моему, вообще никто. Организованная преступность поддерживает какой-то баланс между ночной и дневной властями, стараясь держать на определенном уровне уровень напряженности в народе, чтобы он не восстал и не наподдавал и ночным, и дневным, и вообще всем тем, кто мешает людям жить. Тогда всем мало не покажется. Из среды народной вырастут новые наполеоны, тутанхамоны и суворовы с кутузовыми.
- Пошли, - сказал Гудыма и бесстрашно бросился в кусты. - Мы здесь будем в безопасности. Никто сюда не сунется.
Пройдя метров пятьдесят, мы вышли на берег озера и увидели мостки примерно в том месте, где я десантировался на берег.
- Придется тебе прыгать здесь, - сказал Гудыма, - разрушенное место осторожненько пройдешь по боковым жердям. По-другому нельзя. Если мы сдвинемся в сторону по берегу, то я попаду черт знает куда и в неизвестно какое время. Я уже это пробовал, а потом по сантиметрам проверял расстояния, чтобы попасть туда, откуда выходил.
- А ты что, не пойдешь со мной? - спросил я.
- А что там у вас делать, - ответил Гудыма, - я уже прижился здесь, здесь моя жизнь, а в твоей жизни меня вообще нет. Может, я даже до ворот с тобой не дойду, исчезну как фантом, а мне этого не хочется. Хочется еще пожить, почувствовать, что я существую и все мои органы фунциклируют как надо.
- Ладно, - сказал я, - а почему другие люди не видят это озеро? Оно же никуда не девается. Увидят его простые люди, выловят и сожрут в ухе всех страшил водяных, а потом и будут шастать туда и сюда, кто князю Владимиру по сопатке даст за крещение, кто за Мамаем станет гоняться, чтобы с ним сфотографироваться, монголо-татар вооружат современным оружием и пойдут завоевывать Европу до океана...