На улице все находились в тревожном ожидании. Иначе и быть не может. Все прекрасно понимали, что в нашем обществе развитого демократизма любой человек может быть обвинен в любых преступлениях и осужден по уложениям либо инквизиции, либо по основополагающему учебнику любой из существующих конфессий.
- Был бы человек, - говаривал один из классиков ушедшего века и очень популярный в веке нынешнем, - а уж преступлений для него мы найдем столько, сколько блох у шелудивой собаки. Человек, не осужденный до сих пор, не является показателем своей непорочности, это всего лишь следствие плохой работы карательной тройки.
Наши времена вообще отличаются особенной простотой. В шесть утра тебе спиливают петли на дверях и врываются в квартиру в надежде на то, что ты не успеешь уничтожить какие-то улики. Какие улики? А хрен его знает, какие улики. Какие найдем, те и навесим. И сразу у человека изымают все семейные фотоальбомы, детские игрушки, мобильные и не мобильные телефоны, компьютеры и имеющиеся денежные средства с ювелирными изделиями, хранящимися либо в блюдечке на стенке, либо в деревянной шкатулке, оставшейся еще от бабушки. Мало ли что. Так, обычно, всегда делают оккупанты на захваченных территориях, для которых все граждане захваченных стран являются потенциальными врагами, не смирившимися с тем, что им приходится подчиняться тем, кто победил их родную армию и правоохранительные органы, поставленные на защиту их, захваченных врагами граждан, прав и свобод.
Ребята из охраны Гудымы уже соорудили хороший ворот над колодцем и стояли в готовности опустить туда любого, кто подойдет первым.
- Давай, Олег, ты первый, - предложил мне Гудыма, - а то я по горячности своей, могу еще дров наломать в том месте, куда мы с тобой стремимся. Да идти туда, где тебя дожидается твой друг, намного приятнее, чем одному шагать в дикий лес.
Попрощавшись с женой и приказав ей идти в дом, я привязался к веревке, вернее, надел пояс монтажника-высотника с лямками и прыгнул в колодец.
Яркий свет ослепил меня, как и всех, кто стоял рядом. Но это был только свет, а не испепеляющие солнечные лучи. Хотя, многие научные работники, взявшиеся читать этот не вполне научный отчет о моих экспериментах с неизвестным, мне сразу возразят, что свет в любой его форме - это электромагнитное излучение, воспринимаемое человеческим глазом. Свет одними учеными людьми рассматривается как электромагнитная волна, скорость распространения которой в вакууме постоянна, а другими учеными рассматривается как поток фотонов, то есть частиц с определённой энергией, импульсом и нулевой массой, то есть не весящей ничего, иначе нас бы придавливало к земле солнечными лучами. А так как свет преломляется на спектр, запоминаемый по правилу «каждый охотник желает знать, где сидит фазан», то свет может быть красным, оранжевым, желтым, зеленым, голубым, синим, фиолетовым, по-разному воздействуя на организм человека и окружающую его среду. Красный свет теплый, фиолетовый холодный, но тот и другой способны уничтожить человека, либо испепелив его, либо сделав мертвыми его клетки. Да и другие цвета света тоже недалеко ушли от основных цветов и еще не вполне ясно, какой же цвет света является самым основным, потому что число оттенков спектра невозможно подсчитать не то, что практически, но даже и теоретически.
Я спускался в колодец с закрытыми глазами, ожидая соприкосновения с холодной колодезной водой.
Глава 48
Приводнение было действием малоприятным. Холоднющая вода пронзила все тело мельчайшими иголками, через которые в организм поступил леденящий холод, ставший частью этого тела и оттого ставший вдруг теплым и согревающим. Кровь снова запульсировала в организме, приводя меня в состояние эйфории.
- Вот так и замерзают люди, выбившиеся из сил в ледяной стуже, - пронеслось в моей голове, - он засыпает и ему кажется, что он идет по раскаленному пляжу, а рядом плещется спокойное, теплое и синее море. А навстречу ему идет его родная мама или жена, протягивающая к нему руки и шепчущая: милый, как давно я жду я тебя здесь. Возможно, что такая смерть и называется легкой и приятной смертью, а не та, когда человек лежит в палате интенсивной терапии и не соображает ничего или лежит в своей постели, прекрасно понимая, что ему осталось всего несколько минут и он не может решить, что же самое главное он еще не решил или же наоборот, думающий о том, что он сейчас закроет глаза и проснется на том свете, только в каком качестве и на каком том свете...