Часть 4
Глава 91
- Ну и что, - парировал я, - а вот рост у императрицы Елизаветы Петровны был 180 см. У Юрия Андропова 182 см. У Александра II освободителя и Рональда Рейгана 185 см. У Бориса Ельцина и Арнольда Шварцнеггера 187 см. У Жака Ширака и Билла Клинтона 189 см. Иоахима Мюрата 190 см. У Александра III, Авраама Линкольна и Григория Распутина 193 см. Шарля Де Голля 196 см. Петра Великого 201 см. И люди среднего роста добивались многого. Возьмите того же Михаила Горбачева с его ростом в 175 см.
- А вот у нас чудо сотворили именно маленькие страны, - сказал Алекс, - карлики, как ты говоришь. Все производство стран-гигантов было сосредоточено в этих странах-карликах. Сверхдержавы только получали деньги. На всемирной конференции сверхдержавам был поставлен ультиматум: либо они проводят федерализацию у себя и разделяются на такие же маленькие государства, либо сверхдержавы будут изолированы от всего мира. А тут и рабочий класс в сверхдержавах, обиженный тем, что ему предпочли дешевую рабочую силу в малых странах, тоже потребовал федерализации и права самим решать, что им выгодно, а что невыгодно. Пятьдесят лет шли консультации, перемежающиеся локальными войнами и аннексиями с реаннексиями.
- Какими еще реаннексиями? - не понял я. - Я что-то не слышал ни об одной реаннексии.
- Это у вас не было реаннексий, а у нас были, - продолжил Алекс. - Что было аннексировано ранее, возвращали назад.
- Но это же больно для народа, - сказал я.
- А разве это не было больно для тех, кого аннексировали? - спросил Алекс. - Как аукается, так и откликается.
- И к чему привела эта ваша федерализация? - усмехнулся я.
- К тому, что есть у нас сегодня, - засмеялся мой учитель, - снова стала заседать Организация Объединенных Наций, но в ней стало на двести пятьдесят членов больше. Или даже еще больше, я не пересчитывал.
- Откуда же взялось двести пятьдесят новых членов? - спросил я, лихорадочно подсчитывая тех, кто мог распасться на малые державы.
- Очень просто сказал Алекс, - в Америке пятьдесят пять республик, в России восемьдесят девять, в Германии шестнадцать, в Китае двадцать три, во Франции двадцать два, в Украине двадцать пять и там других еще набирается очень много. Кстати, пришлось делиться и тем, кто вступил в ОМН. Раз всем поровну, то никаких исключений быть не может.
- Ну и как получилось? - усмехнулся я.
- А неплохо получилось, - ответил с улыбкой Алекс. - Представь себе, что раньше весь мир был огромной буханкой хлеба. Там и мука не промешана, и комочки дрожжей не рассосались, и сахар не до конца растворенный. А через некоторое время в хлебе образуется плесень, которая пожирает все живое, превращая его в ту же плесень и тут же червячки какие-нибудь, которые жруг и хлеб, и плесень. А если взять этот хлеб и разрезать на пятьсот частей в виде маленьких сухариков, то в них не заведется никакая гадость. Все что может заводиться, сразу выявляется и уничтожается. И хлеба меньше не стало, он просто стал легче, но долговечнее. Отчего погибали империи? Потому что в их огромном организме заводились вредители, которые уничтожали все ее нутро, и империя падала как колосс на глиняных ногах. Ткни пальцем, и она рассыпалась. Вроде бы мощь, сила, а на деле оказался бумажный тигр. А вот объединение маленьких государств есть мощь, против которой устоять нельзя.
- И кто же всеми вами правит? - спросил я.
- Нами правят те, кого мы выбираем, - сказал мой наставник основам новой жизни. - Демократия. Правда, везде демократия разная, та, которая спускается сверху вниз избранными правителями.
- Так, - сказал я, - и у вас такая же херня, как и у нас. Кто дорвался до власти, тот и трактует законы так, как ему это нужно. А какие республики ты вообще на память знаешь, - спросил я, - а то у тебя в компьютере все на каком-то непонятном языке?
- Республик много и все они имеют наименование народная, даже там, где правят цари и короли, - сказал Алекс. - Ну, например, Минская народная республика, Народная Республика Дистрикт Коламбия, Московская, Красноярская, Омская, Луганская, Одесская, Архангельская, Кировская, Народная Республика Висконсин, Бургундия, Бретань, Аквитания, Синьцзян-Уйгурская Народная Республика, Народная Республика Сычуань, Хэйлунцзян, Шеньси, Баден-Вюртемберг, Бранденбург, Шлезвиг-Гольштейн и много других разных. И все говорят на одном языке, который для всех является государственным. У себя дома можешь говорить на любом языке, а вот в официальных ситуациях любой гражданин любой республики спокойно понимает друг друга. И деньги у всех одинаковые, я же вижу в глазах твой вопрос.