Мне кажется, что эти стихи я уже где-то слышал. Но так бывает, что с течением времени поэты забываются, их уже никто не помнит, а если кто-то раскопает его да процитирует что-то из написанного, то эти слова приписывают процитировавшему, да тот и не сопротивляется, раз слово пришлось к месту, значит так и должно быть. А если начать объяснять, что это не его слова, а какого-то писателя античности, то это пойдет только во вред цитировавшему, типа своего ничего сказать не может.
Внезапно я увидел большой белый лист бумаги, криво прикрепленный к металлической решетке. На листе написано «Буртасия - Мордор».
Глава 98
- А это что такое? - спросил я.
- Кто его знает, - ответил Алекс, - может, реклама какая-нибудь. Так вот, страна наша единственная в мире. Все стараются расселить людей по поверхности, а наш Господь Бог решил всех собрать воедино и не трогать экологию, оставив ее кучке дикарей и высланным за то, что им счастливая жизнь не нравится. Как я тебе уже говорил, страна наша высится на семьдесят пять уровней вверх и еще на пятнадцать уровней вниз. Идеи первобытного коммунизма наш Господь Бог, буду его называть сокращенно, как и все наши - ГБ, трансформировал в идеи современного коллективизма и выживания во враждебном окружении. Во вражеском кольце. Правда, это сделал не сегодняшний ГБ, а триждыпрошлый предшественник. А нынешний - преемник всех прошлых предшественников. Вообщем, тебе все понятно, что я говорю.
- А вы что, воюете с кем-нибудь? - спросил я.
- Мы ни с кем не воюем, - гордо сказал Алекс, - мы - страна мира и мирных намерений, а вот с нами воюют все и нам приходится давать отпор, поэтому мы и создали страну-крепость, которую не взять никому, а мы можем достать любого. Правда, во времена империи возможности Московской народной республики были больше, но и мы тоже не лыком шиты, нам земли чужой не надо и своей мы ни пяди не отдадим.
- А что это за война, если нет никаких разрушений, нет ни бомбежек, ни вражеских армий? - спросил я.
- Ну, ты вообще, как «пятая колонна» заговорил, - пробурчал Алекс. - Подожди, пооботрешься и поймешь всё. Мы не воюем на своей территории. Мы врага разим на его территории, сильным и точным ударом и малой кровью.
- Малой кровью чьей, врага или своей? - не унимался я.
- Естественно - врага, - сказал Алекс и быстро оглянулся вокруг, не подслушивает ли кто, - ты эти вопросы припаси к себе, а не то пойдешь в дикарско-воспитательный лагерь на расчистку загаженных территорий.
- А что такое загаженные территории? - естественно спросил я. Разве бы вы не спросили то же самое?
- Потом расскажу, - отмахнулся от меня Алекс. - Нет бы спросить меня, как мы живем, как процветаем, какие у нас перспективы, а он о загаженных территориях.
- Ладно, - милостиво согласился я, - давай, рассказывай, как вы тут живете.
- Ну, ты и наглец, - засмеялся Алекс, - скажи спасибо, что я историк и к твоим закидонам отношусь с понятием, а ведь другие люди совершенно тебя не поймут. Переключайся на внутренние ощущения новой личности. А живем мы хорошо. Самые богатые люди у нас - это похоронные бюро. Затем идут нефтяники, и газовщики, а потом уж производители продовольствия. Искусственного продовольствия. Ты его уже попробовал.
- А почему гробовщики самые богатые? - не понял я.
- Чего тут непонятного, - терпеливо сказал Алекс, я уже не поддевал и не задевал чувствительных струн патриота своего края, - чем больше людей рождается, тем больше людей мрёт. Потом, земля очень дорогая, сжигание - это выброс денег в атмосферу, а вот полная переработка покойников - это очень сложное и прибыльное дело.
Этого мой желудок не смог утерпеть, хотя и был почти пустой.
Глава 99
- Ты что наделал, гад, - чуть не плакал мой новый знакомый, - почти новый магнекар и весь облеванный. Не едим мы покойников, не едим, все идет на технические нужды и производство химреактивов. Это же намного лучше, чем гнить в земле под деревянным крестиком, к которому никто не приходит.
- Да разве можно такое про покойников говорить? - с трудом произнес я, отчетливо представляя картинки использования ими частей покойного.
- А что здесь такого? - невозмутимо спросил Алекс. - Все там будем, а занимать площадь земли под бесполезные кладбища - это вообще нерентабельно. У нас есть виртуальные колумбарии, где любой человек может почтить память любого человека, а все сказки про рай или ад направлены на то, чтобы остановить человека от свершений и самопожертвования во имя родины.
- Это ты передергиваешь, - сказал я, - как раз эти сказки раскрепощают людей, обещая им вечную жизнь.