А я вспоминаю слова экономки о ссылке лорда Роберта.
Чем гадать и тревожиться, наверное, лучше спросить прямо. И я решаюсь.
— Раз я ничего не помню, может быть, вы расскажете, что произошло? Как я подставила вас?
Он вздыхает и качает головой.
— Как глупо и топорно, очень в твоем стиле, Лилия. Ты улучшила внешность, но в остальном мало изменилась… — и он окидывает меня взглядом, в котором тем не менее читается и мужской интерес. А еще… любопытство.
Вот же я попала!
И он даже не предлагает мне сесть. Так и стою перед этим грубияном, развалившимся за столом. В груди закипает негодование. Может, Лилия и виновна, но я терпеть такое обращение не стану.
Буду сидеть ночами, но изготовлю новую партию свечей. Костьми лягу, но найду стряпчего, чтобы защитить свои интересы.
Впрочем, в сложившейся ситуации есть и плюсы — мне не придется платить за жилье и питание Эрика.
— Ладно, что именно ты хочешь услышать? — Роберт принимает правила игры и возводит глаза к потолку. — Тебе интересно узнать, как ты увела несколько важных разработок из мастерской Шарсо? В том числе рубин-накопитель — важный элемент многих моих артефактов. Как сдала самый секретный наш проект, анонимно обвинив в заговоре против императора?
Я округляю глаза. Если честно, испытываю полнейший шок от рассказа Роберта. Лилия такая крыса⁈
Но зачем ей понадобилось все это? Зачем⁈
— Но… это же безумие, рубить сук, на котором сидишь, — тяну я пораженно.
А лорд Роберт смеется.
— Разработки конфисковали в казну, а затем передали на доработку лорду Кайену, твоему папаше. Улавливаешь логику или считаешь, что я тупой и не сложу два плюс два, Лилия? Мастерские Кайена поднялись за мой счет.
Черт! Какой кошмар!
Я, не дожидаясь приглашения, плюхаюсь на стул.
— И не понимаю я только одного, почему отец не поддержал тебя? — спрашивает Роберт, а я сама не знаю.
Вообще не представляю, почему… Лилия, получается, не от мужа бежала, да? От своего папаши она скрывалась. Муж-то был в ссылке.
— Вы уверены, что я виновна? Это безумие — подставлять мужчину, от которого ждешь ребенка, — произношу возмущенно.
— Я много думал в ссылке. Меня поначалу арестовали, и я провел месяц в яме, а потом сослали работать на корону в захолустье. Артефакторами грех разбрасываться, как ни крути. Я бесплатно батрачил на Дургар, пока… не доказал, что меня оклеветали.
— Вы доказали, что не замышляли заговор?
— Да. Все обвинения оказались надуманными. Это вскрылось после смерти твоего отца, вылезла переписка, свидетели. Мои люди тоже не сидели сложа руки и, пока я гнил в ссылке, старались обелить мое имя. В итоге опозорен лорд Кайен. Поздравляю, ты дочь вора.
— Но я не подставляла вас! Я не могла! Это так глупо…
— Прямых доказательств против тебя нет, но ты бежала. Разве невиновные убегают? И твой отец подтвердил, когда навещал меня в тюрьме.
— Но…
— Он сообщил, что моя женушка шпионила и воровала. Ты написала донос, обвиняющий меня в заговоре. Ты подкинула ложные улики в мастерскую. Я искал тебя с тайной надеждой растоптать, но ты, бесы подери, заявилась с ребенком.
Лорд Роберт подается вперед и смотрит на меня с испепеляющей ненавистью, смешанной с чем-то еще, и это «еще» буквально выворачивает его наизнанку. На секунду на его щеке появляется дорожка черной чешуи и тут же пропадает. На ее месте остаются мелкие царапины.
Лорд Роберт, успокоившись, утирает пальцем кровь и зло хмыкает.
— Ради Эрика я тебя не трону. Пусть подрастет немного, а потом вытурю тебя без ничего, — заключает он и смотрит мне в глаза, прекрасно считывая мою растерянность.
Но она длится недолго.
— Так у вас нет прямых доказательств против меня, только косвенные, — произношу задумчиво.
— Это уже не имеет значения. Сейчас же можешь идти. Я хочу, чтобы ты оставалась прислугой при Эрике.
Дверь раскрывается и вваливается мисс Сайш, по-видимому, подслушивавшая. Лицо раскраснелось, вид торжествующий.
— Лилия Кайен поступает в полное твое распоряжение, Сюзан, — произносит лорд Роберт и щелкает пальцами. — К моему же сыну проявлять почтение и относиться как к хозяину дома.
Последние слова немного портят настроение мисс Сайш, но она все же поднимает голову и улыбается.
Я гордо выхожу в коридор. У Роберта нет против меня ничего конкретного. Драгоценностей при мне не нашли. Он их собирал по ломбардам, а я везде появлялась в плаще и скрыв лицо.
Самое же обнадеживающее то, что папаши Лилиан больше нет, значит, замок — мой.