С таким самочувствием мне было не до красот здешней природы, не до свежего воздуха, а тем более речки и всего прочего. Лишь к вечеру мне немного полегчало, и я сумел протолкнуть в себя сухарик, который любезно предложила соседка, наблюдавшая за моими страданиями. Вот ведь странная женщина! Она бы мне лучше лекарствами какими помогла, ведь аптека в данном учреждении не была предусмотрена изначально, а аптечка у дежурной вахтерши содержала только бинт и пузырек засохшего йода. Но, все-таки сжевав сухарик и запив его кружкой кипятка – так как заварку-то я с собой взять забыл, а наглеть и клянчить у соседки было стыдно, – я поплелся к себе в номер, сильно измученный вынужденной голодовкой.
Лежа в темноте на кровати и пытаясь заснуть, я думал, что лучше бы согласился на занятия альпинизмом, чем поехал сюда. Это ведь не курорт, а кошмар какой-то! Ни удобств, ни обслуживания, ни спокойного отдыха. Судя по всему, организаторы просто забыли сообщить в рекламе, что приезжать сюда желательно людям с железным здоровьем и крепкими нервами, иначе отдыхающие рискуют вместо отдыха обрести вечный покой. И прикопают аборигены их тут по-тихому в ближайшей рощице. А что? Места тут диковатые, никто и не заметит пропажу одного-двух любителей природы.
Из таких мрачных мыслей меня вывел писк мобильника. Я достал его из кармана, надеясь, что появилась хоть какая-то связь. Но нет – на экране горела предупреждающая надпись: «Аккумулятор разряжен». Видно, непрерывный поиск сети истощил и без того слабые его запасы. Напоследок этот самодовольный кусок пластика сказал мне: «Гуд бай!» и выключился. Материться не было смысла. Я ведь был сам виноват – забыл вчера его выключить в надежде, что удастся поймать хоть какую-то сеть, забравшись на близлежащий холмик. Со вздохом спрятав мобилку, я начал думать, как теперь ее заряжать. Вариант, при котором нужно идти в ресторан со своей зарядкой и просить тамошних хозяев о крохе энергии, я отбросил сразу. Оставалось только съездить в город. Решив завтра с утра этим заняться, я начал погружаться в сон.
Однако сразу я заснуть не смог, это меня и сгубило. Надоедливый писк в ушах возник на грани слышимости и исчезать не собирался. Проклиная мелкую кровососущую живность, уже порядком попившую вчера моей кровушки, я завернулся в одеяло, оставив только щелку для дыхания. Но пара десятков чихов убедили меня, что лучше все же дышать без пыльного одеяла. А как иначе, если один его запах вызывал в моем носу неудержимый свербеж? Скинув с себя эту мерзкую тряпку, я предоставил свое тело на поедание кровососам. Ничего страшного, наедятся по-быстрому и успокоятся!
Но эти наглые твари не обращали внимания на мои голые руки и ноги и стремились к лицу, видимо, обнаружив самое сладкое место в моем организме. Пару десятков шлепков по щекам их не убедили. И ведь чувствовал, что убиваю гадов одних за другими, но меньше писка в окружающей темноте отчего-то не становилось. После получаса шлепков по лицу и махания над собой руками я понял, что в моем номере собралась вся эскадрилья данной местности, которой срочно требуется дозаправка свежей кровушкой. Осознав данный факт, я встал и закрыл форточку, хотя смысла в этом уже не было никакого – ведь все кровососы уже рядом! Затем порылся в рюкзаке, достал свитер и начал со злостью им размахивать, приговаривая злым шепотом:
– Получите, сволочи! Не прибью, так хоть покалечу!
После нескольких минут работы вентилятором я вернулся в кровать и прислушался. Писк был пока не слышен. С облегчением вздохнув, я вскоре стал задремывать, но сон опять прервался наглым жужжанием возле уха. Хлопнув по уху и никого кроме себя при этом не задев, я в сердцах выругался, а затем замотал голову свитером и отрубился, наплевав на кровососов.
Утро меня встретило прохладой и страшным зудом в конечностях. Такое впечатление, что чесались даже кости! Со стоном поднявшись, я принялся рассматривать урон, нанесенный ночными агрессорами. В принципе, удалось отделаться малой кровью, причем в буквальном смысле. Ноги большей частью были закрыты штанами, хотя по зуду выше колен я понял, что некоторым особо голодным особям ночью не в падлу было пролететь лишние сантиметры. Пострадали лодыжки, хотя и были закрыты носками. Такое впечатление, что пятки тоже были искусаны, поскольку и они сильно чесались. Живот не пострадал совсем – видимо, никому не удалось прокусить футболку. Руки пострадали больше всего, количество отметин на них я и не пытался сосчитать.