Однако я не в силах просто наблюдать, как она будет уходить из кафе, когда закончит есть. Я не дам ей снова ускользнуть.
Так что я выжидаю десять минут, а потом звоню в закусочную. Я описываю Сару поднявшей трубку женщине и умудряюсь уломать ее передать ей трубку.
— Алло! — доносится из трубки голос Сары, и он великолепен.
— Привет! — говорю я.
— Марк, ты где?
— Какой прозвище тебе дали те две клуши из «Хелены»? — спрашиваю я. Я должен удостовериться, что это она.
— Чего?
— Кажется, они были в твоем классе по биологии.
— А-а, — говорит она. — Сара Разбитое Сердце?
Я ухмыляюсь.
— В двух кварталах к северу есть крытая парковка. Я буду на втором уровне. Ищи синий фургон.
— А ты не можешь просто… — Но она должна понимать, как важно сохранять тайну. Быть инкогнито. Если она после Далса она была с Джоном, то должна была уже осознать эту истину. — Хорошо. Скоро увидимся.
Я вешаю трубку и сломя голову бросаюсь в сторону парковки — я заприметил ее после того, как Сара мне, наконец, написала ответ. И вот я на месте, жду, параллельно набирая смс Стражу о появлении Сары.
Ожидание просто невыносимо. С тех пор, как она пропала, я неделями пытался спасти, найти или хотя бы установить контакт с Сарой, но десять минут, которые у нее занимает путь от кафе до стоянки, тянутся, словно годы. С каждой уходящей секундой я против воли начинаю воображать жуткие варианты того, почему она еще не пришла, что я каким-то образом спалился и обрек нас обоих.
В конце концов, я вижу, как она поднимается по съезду на второй этаж парковки. Я мигаю фарами, и она устремляется ко мне.
И тут уже я выскакиваю из пикапа и бегу к ней навстречу. Такое чувство, что мое тело действует независимо от разума. Мозг буквально кричит «Лезь обратно в фургон! Увози вас обоих в безопасное место! Пригнитесь и ни звука, пока не доберетесь до базы». Но ноги самовольно несут меня к Саре.
Мы практически впечатываемся друг в друга посреди парковки, крепко обнимаясь.
Ну наконец-то! Я больше не одинок в этом сумасшедшем мире. Наконец-то это не только я и сообщения от Стража.
— Марк, — произносит она, уткнувшись мне в плечо.
Она так сжимает меня в объятьях, что моя рука буквально вопит от боли, но я ее игнорирую. У меня такой чувство, словно у меня гора упала с плеч.
— Господи, Марк, — снова говорит она, все еще не разжимая рук. — Что ты делал все это время?
— Если я тебе расскажу, ты подумаешь, что я прикалываюсь, — говорю я, прижимая ее к себе за затылок.
— А ты попробуй.
— Даже не знаю, с чего начать.
Она отстраняется и повнимательнее меня разглядывает. Я вижу, как на ее лице отражается озабоченность, когда она заглядывает в мои глаза.
— Не обижайся, — говорит она, — но когда ты в последний раз спал? Такое впечатление, что…
Но тут она умолкает и судорожно втягивает воздух. Я машинально сжимаю кулаки, оглядывая пространство.
— Что? — спрашиваю я. Проклятье, ведь как знал, что нам надо было сразу сесть в пикап и валить отсюда. — Что такое?
— Марк, — говорит она, указывая на мою левую руку. На рукаве футболки проступила кровь. — Что с тобой?
Я прижимаю свою хлопковую футболку к ране в надежде остановить кровотечение, пока мы не доберемся до моей базы.
— Ты поверишь, если я скажу, что меня подстрелили, когда я удирал от толпы продажных агентов ФБР? — спрашиваю я.
Она кивает, глядя на меня круглыми глазами.
— В последнее время меня не раз подстреливали, — тихо говорит она. — Несколько дней назад меня пырнул клинком мог.
После этих слов мы просто смотрим друг на друга. Случись между нами такой момент несколько месяцев или даже недель назад, я бы, наверное, попытался ее поцеловать. Или хотя бы желал этого в душе. Я бы наплевал на обещание Джону беречь ее и вообще забыл бы о самом факте его существования. Но сейчас, на этой парковке я смотрю на нее, и она смотрит на меня, и между нами появляется какое-то взаимопонимание. Наши взаимоотношения изменились. Мы оба изменились. Я не могу вести себя, как крутой футболист и звезда школьной команды, пытающийся отвоевать свою бывшую девушку, когда от нас может зависеть судьба целого мира. А она… в ней тоже что-то переменилось. Она стала жестче. Теперь она скорее похожа на солдата, а не на девушку, привыкшую бродить вокруг школы и фоткать цветочки.